Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

Элизабет Клаус обнаружил на корме погоняющей корабль вперёд. Она сидела неподвижно, лицом к морю и выглядела настолько сосредоточенной, что, казалось, вросла в палубу, превратившись в неотъемлемую часть корабельного декора. Уже представляя себе её первую реакцию, великан беззвучно хмыкнул и накрыл ладонью изящное девичье плечико.

– Эй, Лиз.

Получилось даже краше, чем он предполагал. Элизабет вздрогнула, растеряв всякую концентрацию, со скоростью гепарда рванула вперёд и вбок, полностью извернувшись всем корпусом в процессе сего манёвра, несколько раз оттолкнулась руками и ногами от пола, отползая назад, и вперилась испуганными глазами в нависшего над ней пирата с насмешливой улыбкой на лице.

– Т-ты совсем б-больной ч-что-ли?! – прерывисто выпалила она, возложив трясущуюся ладонь на рьяно вздымающуюся грудь.

– Прости, – Клаус как бы виновато склонил голову, но лишь затем, чтобы девушка не увидела ширящуюся улыбку, которая грозила вот-вот обернуться откровенной ухмылкой. – Я ж не знал, что ты так резко отреагируешь.

– Не ври мне, дрянной пират. Всё ты знал! – огрызнулась дозорница, пытаясь не глядя нащупать рукой перила, дабы с их помощью поскорее подняться на ноги и перестать выглядеть такой жалкой. – Не знал бы – не стал бы вот так подкрадываться!

– Ладно, сдаюсь, раскусила, – без какого-либо раскаянья признался мечник, подхватывая девушку под мышки, и одним движением поставил её на ноги, однако вместо благодарности отхватил хорошую затрещину. Ну хоть без применения Силы в этот раз, и на том спасибо.

– Чего хотел, презренный? – сердито проворчала Лиз и принялась усердно отряхивать штаны, чтобы таким образом незаметно для собеседника почесать занывшую после удара ладонь. Словно по мраморной статуе саданула, честное слово.

– Мне нужно поговорить с тобой, – ответил великан и изложил ей свой план действий.

– Хорошо, – уж как-то больно просто согласилась дозорница, хотя Клаус ожидал, что она в своём обыкновении начнёт бросаться грудью на амбразуру, размахивая саблей в одной руке и швыряясь Силой с другой. Признаться, такое отношение даже слегка задело его, и великан решил удостовериться, всё ли девушка поняла правильно. – А чего здесь непонятного? Сплаваешь на остров, убедишься, что там всё хорошо и подашь нам сигнал. По-моему, всё до ужаса очевидно.

– А часть с отплытием?

– А что с ней не так? Как только выучишься тому, зачем приплыл, так мы и отплывём.

Великан с кривой усмешкой проницательно посмотрел на ничего не выражающую Элизабет и мысленно похвалил её, потому что если сейчас она эмоционально сдерживалась, то делала это столь искусно, что позавидовал бы любой учёный лицедей. Однако же не стоило забывать и об упёртости девушки, которая также не ведала границ, а посему сказанные ею слова могли подразумевать и то, что именно так всё и случиться, вне зависимости от разговоров и обстоятельств. Об этом Клаус тайно поведал и Чисе во время спуска шлюпки на воду, как только они встали на якорь.

– Возможно тебе даже придётся применить силу, – уже перемахнув через фальшборт, добавил он, осторожно ставя ноги на ступени штормтрапа.

– Я предполагала такой исход, – серьёзно молвила наёмница, – но задание есть задание. С наступлением рассвета мы уплывём с тобой или без.

Клаус удовлетворённо кивнул в ответ, наученными движениями спустился вниз и спрыгнул в покачивающуюся на волнах поодаль шлюпку. Крепко взявшись за красные вёсла, он резво погрёб к родным берегам, терзаемый самыми противоречивыми чувствами, порождёнными воспалённым беспокойством, волнительным ожиданием встречи и подсознательным нежеланием высаживаться на берег вовсе. В сердце до сих пор горели незаживающие шрамы, оставленные сложными взаимоотношениями с семьёй и трагичной смертью матери. Все эти думы обернулись тяжелым грудным вздохом, едва весла уткнулись в песчаное дно, и великан ступил одной ногой на осыпающуюся под подошвой ботинка сушу.