Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

– Подожди, – прохрипел великан, схватив девушку за плечо, и развернул лицом к себе. Проскочивший между деревьями солнечный лучик мимолётным блеском скользнул по её лицу, отразившись в каплях стекавших по щеке слёз. – Объяснись.

– Как ты и предполагал, мама никогда не была думом. Она была полукровкой, ребёнком демона и человека, который должен был пополнить ряды армии Тёмного Владыки. Демоны часто так делают: убивают всех криолисов на острове, а после насилуют женщин и дожидаются, пока они разродятся и вырастят для них потомство. Я читала об этом в семейных архивах. И если вспомнить слова отца о том, как он нашёл маму на брошенном острове, убегающей от тёмных порождений, то всё становится более чем очевидным.

– Но подожди, разве кто-то в здравом уме станет растить маленьких демонят?

– А что им ещё остаётся? Полукровки обладают той же неуязвимостью, что и их демонические родители. А всё, что может причинить смертельный вред – уничтожается. Плюс за брошенными островами всегда кто-то наблюдает, чтобы вмешаться в случае необходимости, и жители об этом знают. Это делается намеренно, чтобы рано или поздно охваченные страхом люди от отчаяния начали за глаза вымещать скопленное зло на полукровках и тем самым спровоцировали их скорейшее обращение в полноценных демонов. Потому что, если они будут отрицать свою тёмную сущность, как это делала мама, они погибнут.

Ульрика замолчала, ожидая реакцию брата, но и он тоже не спешил открывать рта, тщательно переваривая в голове полученную информацию. Этот процесс натолкнул Клауса на одну очень тревожную мысль касательно схожей с описанием ситуации на Померансе, и мечник сделал себе зарубку на памяти: обсудить этот момент с Чисой, так как она явно могла что-то знать.

– Но что же отец? – наконец заговорил великан. – Почему он решил пустить всё на самотёк?

Данный вопрос в одночасье окрасил лицо Ульрики в тона, сравнимые с теми, которые превращают безобидные пушистые облачка в суровые грозовые тучи.

– Что ты знаешь о зове крови? – мечник только неопределённо повел плечами, впервые сталкиваясь с подобным термином. – Об этом я также вычитала в архивах. Там это описывается как непреодолимое сексуальное влечение к носителям определённого типа скверны, которую демонслеер подсознательно воспринимает как благоприятную для выведения наиболее сильного потомства. Выведения потомства, понимаешь?! И я никоим образом не шучу. Там именно так и написано, чёрным по белому, словно мы какие-то животные, Клаус!

– Ну, – Клаус несколько растерянно смотрел на рассерженную сестру, пока ещё не сознавая, к чему она всё это ведёт, – это же ведь не необратимый эффект, как я понимаю. Всегда можно развернуться и уйти.

– А это уже ты мне скажи! На примере своих отношений с этой… как её там… Морганной!

И тут Клауса словно кувалдой по голове приложили. Вся страстная таинственность бурных ночных романов с прошлым капитаном в мановение ока треснула по швам, обнажая уродливую, неприкрытую наивными иллюзиями истину. Омерзительную истину, в которой Клаус, подсознательно повинуясь воле этого пресловутого зова крови, каждую ночь брал Морганну силой, и ей не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться его власти. Это проясняло абсолютно всё. И почему он в первый же день на корабле испытал жгучее желание пробраться в капитанскую каюту, а когда случайно узнал правду – в безотчётном порыве грубо разорвал на ней одежду и затащил в постель; и почему после этого столь долгое время оставался с ней, притворяясь пиратом, хоть в этом и не было никого особого смысла; и почему она практически никогда не разговаривала с ним днём, а после постельных сцен часто подолгу просиживала на подоконнике, с печальным видом созерцая морскую даль; и даже то, почему он так скоро предал её, стоило только впервые увидеть малявку, с которой тоже почувствовал этот проклятый зов…

Клаус внезапно почувствовал, как закружилась голова. В глазах резко потемнело, а желудок скрутило сильной резью. В считанные секунды всё перевернулось вверх дном, обращая последние восемь лет жизни в ничто, и чтобы не потерять почву под ногами, он предпринял судорожную попытку сбежать от этих отвратительных мыслей, отчаянно крутя головой по сторонам в бессмысленных поисках какого-либо незримого убежища, но наткнулся лишь на выжидающее лицо Ульрики, которое мгновенно возвратило его к сути их разговора. И тут осознавший очередную жестокую истину великан выхватил новый удар судьбы под дых, который таки выбил землю из-под ног, и, если бы не поддержавшая его сестра, мечник точно рухнул вниз на подогнувшихся коленях.

– Нет, нет… – неверяще забормотал он. – Не хочешь ли ты сказать, что… Неужели отец маму… И мы родились в результате… Нет…

– Не знаю… – по подсохшим щекам Ульрики вновь покатились слёзы, – я… я не знаю, Клаус… Но скорее всего дед уплыл с острова именно по этой причине… Не принял демонической половины мамы… Попытался вразумить папу, но тот не смог воспротивиться зову… – с трудом вымолвила она, кривя дрожащими губами.