Возвращение

Как могла так остепениться Матильда? Наверное, она и сама не ответила бы на этот вопрос. Возраст? Ну, да, сорок не двадцать. Но, частенько, сорокалетние женщины, наоборот, с энтузиазмом достойным лучшего применения бросаются в бой кто за карьерой, кто за деньгами, кто за мужчиной, да и сорока Матильде ещё не было… Она считала, что очень устала за ту прошлую жизнь и нуждается в отдыхе. Вряд ли это была физическая усталость, скорее психологическая, а главная причина расставание с Москвой. Москву Матильда любила как родного живого человека. Да, сейчас Москва очень изменилась, но не до неузнаваемости. Её дух, немножечко ордынской, немножечко допетровско-боярский и купеческий остался. И Матильда чувствовала, что он вечен, что пройдёт время, и он проявится как узоры на стекле в морозный день. А пока это ‘’стекло ‘’ старательно оттирает от тысячелетней старины новая власть, рисуя на нём свои картины маслом. Но ничего не получится, трут-то сами русские. Или не русские? Во власти очень много представителей ‘’ богоизбранного’’ народа, как он сам себя называет. А самый главный вообще грузин… Но ведь национальность – это не кровь, а культура, язык, традиции, сказки в детстве, дома и церкви на улице, деревья и цветы, мороз зимой и жара летом. Она же тоже не русская по крови, хотя восточные славяне все изначально одного происхождения. Но чувство дома у Матильды только здесь. А без этого чувства жизнь не мила, по крайней мере, для неё. Годы скитаний не прошли даром, она нашла того, о ком фанатично мечтала с юности. Теперь он её муж, у них растёт дочь. Цель достигнута, поиск смысла жизни потерян. Но куда делся кураж, желание что-то разведать, найти ключ к какому-то секрету? Кто-то это всё забрал… Матильда посмотрела на дочь, они встретились глазами. Во взгляде малышки была такая глубина, что Матильда невольно поёжилась. Да, это ты, продолжала мать безмолвный разговор глазами с маленькой дочкой и чувствовала, что та ей отвечает утвердительно. Да, понимаешь ли ты как тяжело видеть то, что не видят другие, успеть понять то, что другие пока не поняли, и мгновенно принять меры, дабы не случилось беды? Нет, этого малышка понимать не могла, как и не могла отказаться от своего дара. Отдых, покой, пусть не свет, а только покой. Для Матильды это было уже не мало. А что со счастьем? Поэт утверждал, что на свете счастья нет, есть лишь покой и воля. Скорей всего, он был прав. Хотя вот её подруга Александра по -настоящему счастлива. А она, Матильда? Она любит человека, который и не умнее её, и не сильнее. Матильда прекрасно понимает, что Святослав тот, кого называют подкаблучником. Сначала он был под каблуком у маменьки, потом у сестры, теперь у неё, у своей жены. Ну, и что? Подкаблучники тоже люди, им тоже нужно их своё маленькое ‘’ подкаблучное ‘’ счастье и покой. И у Святослава они есть, Матильда это чувствовала, знала. Интуицию-то у неё никто не отнимал. Может такое быть, чтобы Святослав ей изменял в своём театре, на гастролях? Вполне. Но настоящие подкаблучники никогда не бывают Казановами и никуда не деваются от своего каблука, только если встретят более мощный и готовый взять под свою защиту. Но сильнее Матильды нет никого, и она сама это понимает, и не боится никаких конкуренток. Ну, разве только вот эта синеглазка… Так что покой, покой и ещё раз покой. За который в ответе другой мужчина: Тимофей Кузнецов. Очень Матильда уважала мужа подруги, и ей казалось, что его проблемы она понимает лучше, чем жена. Как тогда в 1918 том, когда он так расстроился из-за пропавшего пистолета, и никто не мог ему помочь. Никто кроме Матильды, потому что пистолет украла она. И он об этом не знает до сих пор. Есть и были на свете сильные мужчины, достойные уважения и любви, это и комиссар французской полиции Франсуа Тьерри, и Алексис, и Николай. Но Матильде нужен рядом только её Святослав.