Возвращение

1933 год стал первым годом второй пятилетки. Голод не отступил. Москву, Ленинград и Киев окружили военные загранотряды, которые преграждали беженцам из голодных краев путь в столичные города. Но всё равно население Москвы увеличивалось. По улицам бродили взрослые нищие и дети беспризорники. Отлавливали и тех, и других. Детей отправляли в детдома, некоторых взрослых выселяли из города, но большинство трудоустраивали. Чаще всего на строительные работы. Центр Москвы был изрыт вдоль и поперёк. Снесли все дома на Васильевском спуске, расширяли улицу Тверскую. Всё, что мешало этому расширению, было сметено как могучим ураганом. Снесли Воскресенские ворота на Красную площадь, дома на Манежной площади, церкви на Никольской. Стали крушить стену Китай-города, но двухсотлетнее строение не поддавалось. Тут же вырастали новые строения и на Манежной, и в Театральном проезде, гигантские многоэтажки гостиница’’ Москва’’ и Дом Труда. Смотреть на это всё было и жутко, и завораживающе. Матильда вспоминала как в Париже ей рассказывал Франсуа Тьерри о реновациях Османа, который беспощадно перекроил Париж в 19 веке, как сносились памятники, целые жилые кварталы и даже дворцы. Да, можно согласиться с тем, что время требует радикальных перемен, но простить ‘’временам‘’ уничтожение Храма Христа Спасителя Матильда не могла. По плану на этом месте предполагался огромный Дворец Советов. Но стройка явно не задалась, а Матильда уже знала каким-то своим чутьём, что никакого дворца не будет. Более того, она видела своим третьим глазом, что храм вернётся. Он ей снился, только горельефы были из другого материала, не белокаменные как раньше, а бронзовые. А ещё, для того, чтобы просеять москвичей как сквозь сито, в городе началась выдача новых паспортов и прописка. ’’ Нежелательные’’ элементы беспощадно выселялись из Москвы. Паспортный стол Тверского района находился прямо во дворе их дома на Большой Дмитровке. Матильда боялась его как огня. Она вспоминала свой поход в жилкомиссию 1918 года и её брала оторопь. Да, в квартире нежелательным элементом была только она, нигде не работающая бывшая эмигрантка. Ребенок не в счёт, ему уже четыре года. Надежда на то, что всё уладит Тимофей, была небольшая. И действительно, Тимофей сказал, что надо устроиться на престижную работу и предстать в паспортном столе в качестве желательного элемента, что вопрос с детским садом для Василисы он решит за несколько дней, а Толика в школе, где Александра завуч, давно ждут. Святослав тоже трепетал перед процедурой паспортизации и прописки, но ему удалось получить в администрации Большого театра отличную характеристику, из которой следовало, что Светозаров не только желательный элемент для советского искусства, но абсолютно необходимый в’’ то время как партия и правительство…’’ и далее как обычно. Легко сказать, ‘’найти престижную работу’’. Где её искать? На стройке? Стоп! Стройка… Вся Москва из газет знала, что в городе проектируется и одновременно строится метро. Как известно, впервые метро появилось в Лондоне, и быть не может, чтобы московские проектировщики не использовали опыт англичан и не нуждались в переводчике. И выяснить обстановку в этом важном деле Тимофей сможет вполне. Так и получилось.

Через неделю Анатолий Тимофеевич Кузнецов вошел в третий класс ’’А’’ общеобразовательной школы, удобно расположившейся на углу Большой Дмитровки и Страстного бульвара. Светозарова Василиса Святославовна появилась на пороге младшей группы детского сада на Неглинной. А Матильда Казимировна Грушецкая (она не сменила фамилию в связи с замужеством) склонила голову над документами из библиотеки проектного бюро по строительству метро, неизвестно каким чудом попавшими в Москву из Лондона в виде оригинала на английском языке. И вскоре весь дружный коллектив, проживающей в одной квартире, получил паспорта нового образца с постоянной пропиской. Все были признаны желательными элементами для строительства социализма в одном отдельно взятом городе Москва.

Сказать, что Василисе сразу понравилось в детском саду, значит ничего не сказать. Никаких переживаний от расставания с домом не было и в помине. Наоборот, когда за ней приходили, она могла заявить, что домой пока не пойдёт, ещё поиграет. На музыкальных занятиях она была лучшей, по лепке, по рисованию тоже. На прогулке по городу все мальчики группы хотели идти в паре за ручку только с ней. На утренниках все главные роли в музыкальных номерах были её. А после того как с Василисой позанимался приходящий в детский сад логопед, все главные роли в постановках и самые длинные стихи для тех же утренников тоже стали её. И уже было ясно, что звёздной болезни девочке не избежать. Но родителей это совсем не волновало, они гордились дочерью. Ворчала только правильная тётя Саша, полагая что вот это вот всё очень непедагогично.