Возвращение

Спасибо, Люба. Поеду.

– Ага... Сегодня... – она повернулась и пошла к магазину.

...Михайловку Николай помнил с трудом, поэтому не заметил никаких изменений.

Он был здесь очень давно, после института с отцом. Были здесь дней десять. Что он запомнил – так это большие сады у каждого дома, чистую речку, смешливую соседку Надю и ее брата. Имени его он не помнил, помнил, что тот всегда следил за ними, куда бы они не пошли. Потом его забрали в армию на год, потом работа, работа, работа, перестройка и опять работа, работа.

Он не представлял никогда себя вне работы, вне проблем. Желание делать хорошо все, чем бы не занимался, привитое отцом, не оставляло времени ни на развлечения, ни на какие-то дела не связанные с ней.

...Николай сидел за столом, думал, что вот так – ни о чем не думая, ничего не делая, он не сидел давно.

На ладони лежала медаль «20 лет РКК».

Это когда – же? 1938 год! Он почему-то и откуда-то вспомнил, что эту медаль вручали только офицерам. Неужели дед в 38–м был офицером? Странно!

...В Михайловке его встретили и проводили к дому. Дом он узнал.

Дед Михаил лежал в горнице. Маленький, опрятный, со спокойным лицом.

Люди подходили, стояли, молчали, отходили, говорили все положенное в этом случае. Он же не знал, куда себя деть, что делать. То выходил на крыльцо, то в сад.

Смотрел, как ребятишки крутились вокруг машины, стараясь что-то разглядеть внутри через тонированные стекла.

Потом подошла Надя. Ее Николай узнал сразу.

– Пойдемте, Николай, покормлю, голодные, небось? – Надя дотронулась до локтя. Николай был рад, что он не один здесь, что можно с кем-то о чем-то поговорить.

Дом у Нади был чистенький, везде были какие-то занавесочки, полосатые половики от двери к двери, как тропинки обходили большой круглый стол в центре просторной и светлой горницы. Около стола стояли три стула.

– Это если кто-то приедет, – Надежда кивнула на стулья, заметив взгляд Николая.

– Давай на кухне, уютнее, – Николаю не хотелось сидеть в этой большой горнице среди фотографий незнакомых людей на стенах.

–Давайте, – Надя остановилась у дверей, держа в руках бутылку вина и рюмки. – Помянем... – она осторожно поставила их на кухонный стол.

–Помянем, – кивнул Николай.

Выпили не чокаясь, помолчали, каждый думал о своем.

– Это я послала телеграмму ночью, – Надя легко пошла в горницу и вернулась с журналом. Из него достала листок бумаги. Рукой отца на нем был написан его старый адрес.