Возвращение

На тот момент благодаря своему покровителю Джонни Хайду она успела заключить 7-летний контракт с «2 °Century Fox». Хайд вообще сыграл в жизни Монро важную роль. Сын русского эмигранта заставил её перекраситься в блондинку, а также оплатил силиконовый протез для имплантации в её челюсти и ринопластику. По иронии судьбы Джонни скончался в декабре прошлого года, спустя всего несколько дней после заключения контракта своей подопечной.

Первая наша с Монро встреча состоялась в павильоне моей киностудии. Она сидела на простом стуле, закинув ногу на ногу, и с моего позволения затягивалась сигаретой. На её коленях мирно посапывала чихуахуа, которую Монро представила как Джозефину. От 24-летней красотки исходила такая волна сексуальности, что я предпочёл тут же налить себе из сифона воды с газом, залпом выдув целый стакан.

– Кофе, прохладительные напитки? – предлагаю я.

– Я бы предпочла коктейль «Манхэттен», или шампанское «Piper-Heidsieck»…

– Что касается алкогольных напитков, у нас с вами об этом будет отдельный разговор. Сегодня жарко, выпейте лучше прохладного лимонада.

И самоуверенно наливаю в её стакан из запотевшего кувшина, в котором плавают кольца лимона. Она немного кривится, но берёт стакан и делает небольшой глоток.

– Итак, мисс Монро, поговорим о деле, ради которого я вас сюда пригласил. Я предлагаю вам 5-летний контракт, по 100 тысяч за каждый год. То есть почти 2 тысячи долларов в неделю. Как вы на это смотрите?

– Мне нравится, – промурлыкала она негромко, опуская густые ресницы и снова их поднимая. – Это значительно больше, чем 500 долларов в неделю, которые мне платит «2 °Century Fox». И ваша киностудия нравится, хоть она пока и не очень большая. Ваши фильмы нравятся….

«А я?» – пронеслось в голове, но я тут же отогнал эту мысль прочь.

– Однако моим нынешним работодателям за разрыв контракта придётся уплатить солидную неустойку, – закончила она фразу и посмотрела на меня с видом невинной овечки.

– Я в курсе, там что-то около 50 тысяч. Для меня главным было получить ваше принципиальнее согласие, мисс Монро. Тем более что у меня для вас уже есть сценарий, а вы сыграете главную роль.

При слове «роль» в её глазах появился хищный блеск, а остренький язычок эротично прогулялся по верхней губе. А у меня по спине пробежали мурашки. Нет, надо всё же держать себя с ней построже, а то дашь слабину – и она тут же сядет на шею. Это пару лет назад она хваталась за любую работу, включая съёмки для рекламы зубной пасты, а сегодня это уже восходящая звезда американского кинематографа. Пусть почувствует, кто здесь хозяин.

– Вижу, моё предложение вас заинтересовало, это не может не радовать. Что ж, предлагаю вам подписать этот документ.

Я двигаю к ней два экземпляра контракта с уже проставленными своими подписями и многозначительно покашливаю:

– Советую сразу обратить внимание на пункты, касающиеся ваших обязанностей и штрафных санкций. Это вот здесь.

Я ткнул пальцем в соответствующий участок отпечатанного типографским способом текста. Мэрилин, нахмурившись, принялась вчитываться, шевеля при этом губами. Смотрю, перечитывает снова, ниточки бровей при этом взлетают вверх. Смотрит на меня.

– Вы что, всерьёз думаете, что я могу злоупотреблять спиртным, наркотиками и медпрепаратами, способными принести вред моему здоровью?

Если бы я не помнил, отчего она отбросила коньки в моей истории, может, и не стал бы упоминать про лекарства. Для неё же стараюсь, чтобы протянула на этом свете подольше. Если у меня будет иметься доказательная база, говоря старославянским, видоки, что Мэрилин наклюкалась в зюзю, или под кайфом, или горстями хреначит таблетки – имею право применить санкции. На первый раз в контракте прописан солидный штраф, на второй – увольнение. И никакой профсоюз не поможет.

– Хочу подстраховаться. Мало ли… Сегодня вы сама душка, а завтра, на волне успеха, начнёте делать глупости. Это может принести ущерб не только вашему здоровью, но и репутации моей киностудии. А я не хочу портить реноме «Barbara Films» на старте карьеры. Но, – добавляю, глядя, как обиженно надуваются её губки, – об этом пункте не будет знать никто кроме меня, вас и моего юриста.

Я киваю на сидящего третьим в нашей компании законника, тот чуть склоняет голову, подтверждая мои слова.

Она кусает губы, я буквально слышу, как в её очаровательной, белокурой головке скрипят шестерёнки. Наконец она протягивает руку, берёт предложенный «Parker 51» и оставляет росчерки на обоих экземплярах. Юрист ставит печати, один экземпляр торжественно вручает гостье, который она сворачивает вчетверо и прячет в ярко-красный, в цвет помаде ридикюль, второй кладёт в папку и без лишних церемоний откланивается.

Смотрю на неё и сам охреневаю от того, что сейчас происходит. Сама Мэрилин Монро будет работать на меня! Мог я таком подумать… Хотя, уже лет 10 назад, становясь на ноги в Штатах, мог. Планы у меня были наполеоновские, и я их осуществлял от года к году, так что наличие Монро в моей команде по здравому рассуждению не кажется чем-то экстраординарным.