Возвращение

– Она работала медсестрой-травматологом, – немного помолчав, ответил я. – Ее звали Сандра. Умная, красивая, страстно любила свою работу. Мы встретились в Пенсаколе. Сперва мы были счастливы вместе, но когда меня направили в Афганистан, все усложнилось. Потом вернулся… – Я взглянул на свою спутницу. – Я уже говорил, что был в психическом и эмоциональном аду. И все это выплеснулось на Сандру. До сих пор удивляюсь, как долго она меня терпела.

– А сколько вы встречались?

– Чуть больше двух лет. С другой стороны, как ты помнишь, я много времени проводил вне дома. Я даже не уверен, что мы знали друг друга по-настоящему. Когда мы расстались, я тосковал. Не сразу понял, что дело не в Сандре – мне просто не хватало кого-то рядом. Похоже, я никогда не любил ее так, как дедушка любил бабушку или даже как родители любили друг друга. Дедушка был настоящим романтиком; мама с папой – партнерами и хорошими товарищами, которые идеально друг друга дополняли. К Сандре я ничего подобного не чувствовал. Не знаю. Может, просто не созрел для любви.

– Или Сандра не была «той самой», – предположила Натали.

– Возможно, – согласился я.

– А другие влюбленности? В юности, например?

Непонятно почему, в мыслях у меня мелькнула Фитнес-леди, однако я помотал головой.

– В старших классах и в колледже я встречался с девушками – но это так, ничего особенного. А после смерти родителей – в университете и в резидентуре – я внушал себе, что слишком занят для серьезных отношений.

– Наверное, так оно и было, – заметила Натали.

Я благодарно ей улыбнулся, пусть мы оба и понимали, что занятость – отмазка.

– Ты говорила, что была влюблена. Тебе попался романтик или друг-соратник?

– Два в одном, – ответила Натали. – Я хотела всего и сразу.

– И как, получилось?

– Да. – Она взяла свою бутылку, еще наполовину полную. – Куда ее выбросить?

– Позволь мне. – Я вылил остатки пива, а пустую тару отправил в ведро.

Вернувшись из рубки, я спросил:

– Хочешь еще пива?

– А вода есть?

– Конечно. Я хорошо подготовился. – Протянув своей спутнице бутылку воды, я снова уселся в кресло.

Угощаясь закусками, мы продолжили беседу – впрочем, избегая слишком личных вопросов. Тема любви, похоже, наткнулась на невидимый барьер у Натали в душе, так что теперь мы обсуждали стрельбища, где она тренировалась, жизнь в Нью-Берне и самые сложные операции, которые мне доводилось проводить. Натали наконец-то запечатлела орлят и переслала мне фотографии, о чем я узнал, только когда телефон завибрировал в кармане.

Облака над головой слились в тонкую пелену, отчего желтый диск солнца сделался оранжевым. Когда небо стало слегка лиловым, я решил, что самое время возвращаться.

Я поднял якорь и завел мотор. Натали, закрыв контейнер с закусками, пришла ко мне в рубку. Чтобы успеть до темноты, обратно я повел лодку быстрее, про себя удивляясь, как стремительно пролетело время. Когда мы причалили, уже спускались сумерки. Небо цвело яркими красками, стрекотали сверчки. Я помог Натали выйти на берег, затем отдал ей маленькую сумку-холодильник, а сам подхватил большую, водрузив сверху блюдо.

Уже на веранде я приоткрыл сумку.

– Хочешь еще воды? – предложил я гостье.

– А вино есть?

– Какое предпочитаешь – белое или красное?

– Белое, – ответила Натали.

На кухне я достал из холодильника бутылку. Отыс-кав штопор, разлил вино по бокалам и вернулся на веранду. Натали стояла у перил, любуясь закатом.

– Держи. – Я передал ей бокал. – Совиньон блан.

– Спасибо.

Мы сделали по глотку, наслаждаясь видом.

– Я позвонил в больницу, как ты советовала. Насчет дедушки.

– И как?

– Ты была права: с этого и следовало начинать.

Я поведал ей обо всем, что узнал. Натали внимательно слушала, не отводя глаз от моего лица.

– И куда же он направлялся? – спросила она. – Если не в Исли?

– Не знаю.

– Думаешь, все-таки не к Хелен?

– Разве что он сильно изменился. Не могу представить, чтобы он увлекся другой женщиной. К тому же не из Нью-Берна. Не в его возрасте. И он до самой смерти вспоминал о бабушке.

– Однажды он и при мне ее упомянул, – заметила Натали. – Мол, она частенько напевала себе под нос, когда готовила. И порой ему казалось, что он по-прежнему ее слышит.

– Когда он об этом рассказал?

– В прошлом году, на фермерском рынке. Даже не помню, как речь зашла, но эти слова мне запомнились. Думаю, он все еще любил твою бабушку.

– О чем и речь, – закивал я. – Он был однолюбом.

– Ты в это веришь? – Натали глотнула еще вина. – Что мужчина может любить одну-единственную? Что у каждого есть «вторая половинка»?

– Думаю, некоторые пары именно такие – например, мои дедушка с бабушкой или даже родители. Однако они – скорее исключение из правил. Многие влюбляются чаще.

– И при этом ты не уверен, что вообще когда-нибудь влюблялся?

– Ты как будто мне это в укор ставишь.

Натали рассмеялась.

– Что предпримешь дальше по поводу дедушки? – поинтересовалась она.

– Думаю поехать в Исли во вторник. Хочу узнать, где его подобрали, и отыскать пикап.

– Стоит ли ехать, когда так мало зацепок? – засомневалась моя собеседница.

– Всего-то на пару дней…