Возвращение

– На каждом танке, самолете и желательно в каждой стрелковой роте, ну, или как минимум батальоне. И вообще, насколько мне объясняли, вопросы связи, управления, разведки и боевого взаимодействия в целом – самые ключевые в будущей войне. Лучше сделать вполовину меньше пулеметов, танков и пушек, но насытить войска радиостанциями, оптическими приборами и системами разведки. Толку будет гораздо больше, а потерь, наоборот, меньше… Но пока не создана промышленная основа хотя бы для выпуска требуемой элементной базы – об этом можно только мечтать. Так что пока мы с вами занимаемся, так сказать, «грубым железом». Ладно, вернемся к нашему танку – ещё у него будет более мощное вооружение, состоящее из крупнокалиберного пулемета и спаренного с ним пулемета винтовочного калибра. И – да, подобный танк был построен в моей изначальной реальности[65]. Но в сороковом. А здесь, у нас, я рассчитываю на то, что его построят максимум в тридцать четвертом. И на него сразу же сядут отлично подготовленные на тех первых танкетках танкисты. Это будет уже полноценный пулеметный танк, способный бороться и с пехотой, и с артиллерией, и даже с бронетехникой вплоть до легких танков. Что обеспечит превосходство танковых войск СССР в боестолкновениях со всеми противниками, с которыми нам придется воевать, на период где-то до тридцать седьмого года. И ещё на его базе можно будет сделать вполне приличную плавающую машину…

– Хм… – Фрунзе задумчиво кивнул. – Хорошая перспектива. А третий?

– Третий? – Алекс улыбнулся. – Третий – это вершина этой линейки. Он станет базовым для следующей серии, в которой, кстати, легкий танк уже будет совсем не основной машиной. Основными здесь будут легкие самоходные орудия, зенитные самоходные установки, бронетранспортеры, самоходные минометы и так далее. Танк же планируется выпустить небольшой серией и, скорее, в качестве маскировки. Мол, тенденция советского танкостроения остается неизменной и предусматривает дальнейшее совершенствование легкого пулеметного танка… Ну и как экспортный товар. От предыдущего варианта он будет отличаться только более крупными размерами, чуть более толстой броней и дизельным двигателем. Да-да, именно на нем и будет нарабатываться опыт эксплуатации в войсках машин с дизельными двигателями.

– Дизельным? На танке? – удивленно произнес народный комиссар по военным и морским делам.

– Более девяноста процентов танков, которые были построены после Второй мировой войны, имели дизельные двигатели. Ещё небольшая часть – газовые турбины. Бензиновые двигатели на бронетехнику в будущем практически не ставятся. Даже на легкую.

– Хм, – снова хмыкнул Фрунзе. – Ну-у-у… вам лучше знать. А какой двигатель у него будет?

– Этот вопрос требует проработки. Есть вариант закупить лицензию на двигатель у швейцарской фирмы «Заурер». Поляки именно их двигатель, выпускаемый в Польше по лицензии, поставили на свой 7ТР, лицензионную копию шеститонного «Виккерса», который англичане представят в будущем году. Кстати, довольно популярная модель. Построенные англичанами машины, а также образцы, созданные по лицензии и-и-и… ну-у-у… так сказать, «по мотивам», состояли на вооружении более чем у десятка стран. Только в СССР их наклепали более одиннадцати тысяч… Так вот, использование этого дизеля сделало польский танк первым дизельным танком в мире. Но у швейцарского двигателя вертикально расположенные форсунки. Поэтому у него довольно большой вертикальный габарит. Так что, возможно, лучше будет купить лицензию у «МАН». У них довольно широкая линейка дизелей разной мощности. Ну, или заказать швейцарцам разработать специальную, танковую головку блока цилиндров. Но это вы уже будете прорабатывать сами… И сначала эти двигатели будут ставиться на грузовики и артиллерийские тягачи. А вот уже после получения опыта эксплуатации и устранения всех выявленных замечаний их можно будет воткнуть и в эту линейку.

– Разумно, – кивнул нарком и, встав, несколько раз прошелся по кабинету. – Но мне вот что непонятно. В кораблестроении вы активно ратуете за покупку лицензий и всемерную опору на, так сказать, мировой опыт. А в танкостроении я вижу совсем другое. Почему?