Возвращение

Голоса били по ушам. Райан попробовал открыть глаза, но ничего, кроме тускло освещённого потолка, не увидел, а при одной мысли повернуть голову его замутило. Оставалось только лежать и слушать.

– Кстати, сколько их там, в катере, погибло? – поинтересовалась тем временем женщина.

– Двое, не считая пилота, – после некоторой заминки неохотно буркнул мужчина.

– И вы хотите угробить последнего оставшегося? Подумайте, что вам скажут на это, если уж так желаете выслужиться.

– Причём тут выслужиться?! – снова взбеленился мужчина. – Нам надо делать дело, сроки поджимают, Федерация вот-вот опять перейдёт в наступление! Псионики гибнут, нам нужно пополнение!

– А знаете, почему они гибнут? Потому что вы их не бережёте совершенно! Не гоняли бы их почём зря на вражескую территорию, не заставляли бы атаковать экипажи кораблей, словно у вас ракет нет – и не нуждались бы в постоянном пополнении. Рассказать вам, в каком состоянии находятся те, кто умертвил экипаж «Непогрешимого»?

– Я это знаю. Они понимали, на что шли, и выполняли свой долг.

– Долг? Полный корабль мертвецов и десяток невменяемых телепатов, половина из которых тоже уже мертвы, а вторая едва ли когда-нибудь придёт в себя, а даже если и придут, то навсегда останутся инвалидами. Блестящий результат!

– Не просто корабль, а флагман федеральной эскадры, которая после этого рассеялась! И да, это был блестящий результат. Теперь федералы знают, что такое страх, и знают, что мы можем сделать.

– А то они прежде страха не знали, – пренебрежительно фыркнула женщина. – Военно-служащим Федерации тоже известно, что такое долг, капитан. Смотрите, как бы они не переняли ваш опыт. Хотя нет, в Федерации свои кадры берегут.

– Вы отдаёте себе отчёт, что похвалы Федерации во время войны могут быть приравнены к измене?

– А вы отдаёте себе отчёт, что ваши действия, если ваш новый курсант пострадает, могут быть приравнены к злостному саботажу? Или вы думаете, что в случае чего и его плачевное состояние сможете свалить на бурю? Не вый-дет!

– Не надо мне угрожать! Его плачевное состояние и в самом деле результат смерча, будь он неладен.

– И что ж вы думаете, что сейчас мой пациент встанет так же бодро, как вчера, и побежит на занятия? Да он начнёт блевать при любой попытке пошевелиться! Так что далеко от медблока всё равно не уйдёт.

Ответом было молчание – похоже, собеседник решительной докторши признал своё поражение и теперь пытался с ним смириться. Райан отрешённо подумал, что его вчерашняя бодрость изрядно преувеличена. Сам он с трудом мог вспомнить, как его доставили в училище, как задавали какие-то вопросы, как привели к врачу и уложили на обследование. На вопросы он, кажется, смог ответить – благодаря информации, извлечённой из мозга пилота. Во всяком случае, коль скоро речь сейчас идёт о занятиях, его не раскрыли, план выдать себя за пассажира катера сработал успешно. Надолго ли, вот в чём вопрос.

– Ладно, – наконец сказал мужской голос. – Неделю, не больше.

Раздались шаги, зашелестела открывшаяся и закрывшаяся дверь. Райан остался в одиночестве и с облегчением прикрыл глаза, намереваясь снова поспать. В сон клонило постоянно, вчера он едва дождался окончания осмотра и, кажется, уснул даже раньше, чем его уложили. Вот и сейчас сознание мгновенно поплыло, и Райану уже даже начало что-то мерещиться, но тут в голове словно сработал тревожный маячок. Что-то важное произошло с ним совсем недавно, что-то, что он рискует забыть и упустить, если сейчас снова заснёт… Что-то, услышанное во время разговора? Нет, раньше. Сон!

Сон, достаточно яркий и чёткий, детали которого, правда, уже успели стереться из памяти, но основное Райан помнил достаточно хорошо. База – здесь, на Аиде. Атака дейнебов, высадивших десант. Теперь начав вспоминать, Танни уже не сомневался, что это был не просто сон, а сон-воспоминание, как и те, в которых фигурировала Тёмная звезда. Правда, на этот раз она в его видениях не появилась, но зато теперь Райан был уверен, что действительно участвовал в Дейнебской войне. И не в последнем чине.

Но ведь… Это невозможно!

Почему невозможно? – спросила одна часть его разума, в то время как другая, и ранее заставлявшая его бездумно отрицать своё участие в прошлой войне, теперь твердила: невозможно, и всё! Когда-то Райан уже задумывался над причинами своей уверенности, но так и бросил, занявшись делами более насущными. И вот теперь он словно раздвоился, и пока одна его половина безоговорочно верила проснувшимся воспоминаниям, другая яростно сопротивлялась новому знанию. Лейтенанту начало казаться, что он и вправду распадается на части, что где-то внутри его разума появляется разлом, настоящая чёрная дыра, в которую его начинает засасывать, а он пытается удержаться, сам не зная, за что ему цепляться – не то за пробудившуюся память, не то за уверенность, что она ложная. Он не услышал писка приборов, – контролировавших его состояние, и пришёл в себя только тогда, когда в его руку воткнулась игла.