Возвращение

После этих слов королю стало неуютно в своём троне. Изенкранц молчал, не зная, что присоветовать, народ-то и впрямь мог прогневаться.

— Хорошо, будь по — твоему! — король изобразил на лице улыбку. — Волей государевой покупать твои мечи да копия не стану, неча казну разорять, а так торгуй, с кем сторгуешься, но каменьев что бы твоих и духу не было. У меня с партнёрами западными счета не оплачены. Да и хлеба не дам, купишь, коль заработаешь.

— Ну, спасибо, государь, порадовал! Видит бог, с чистой душой к тебе ехал! В одной упряжи мы, вместе, что те прутики. Только пока до тебя дойдёт-доедет, уже и поздно будет назад поворачивать! — с этими словами Дракула развернулся, гордо выпрямился и, стуча тяжёлыми коваными сапогами, покинул тронную залу.

— Это что он имел в виду? — поинтересовался король у своего "верного" советника.

— Заговаривается он, Ваше Величество, как мечом по шлему заехали, так разум и померкнул.

— А — а — а… — задумчиво протянул король, возвращаясь к так некстати прерванному пасьянсу.

— Седлай коней! — в сердцах пнув ногой дубовые ворота, Дракула не вошёл, а влетел в гостиничный двор. — Уезжаем!

— Куда ж, отец родной? А подводы, а припасы? — бородатый вой-старшой над дюжиной воинов растерянно огляделся по сторонам.

— Не будет ни подвод, ни припасов, ничего не будет.

— Как это не будет? А как же… — поняв, что расспросы бесполезны, старшой оборвал себя на полуслове. — Эй вы, олухи, что рты поразинули? Не слыхали что ль, что сказал князь-батюшка? Живо коней седлайте, а то ужо я вам! — второй раз повторять распоряжение ему не пришлось. Закованные в броню воины вывели из стойла ещё жующих свой овес животных и принялись быстро оседлывать. Вскорости маленький отряд, одетый в чёрные брони, был готов к выезду.

— По коням! — прозвучала зычная команда. Повинуясь голосу командира, всадники одновременно и легко (словно и не было на них тяжёлой брони) влетели в сёдла и, дав в шпоры, поскакали в сторону поспешно распахнувшихся перед ними ворот.

— Что ж теперь делать-то будем, князь-батюшка? — осмелился задать вопрос подъехавший к скакавшему впереди Дракуле старшой.

— Сражаться будем, до самой смерти сражаться. Не впервой нам с ворогом в одиночестве биться! — "Не впервой-то оно не впервой, а после битвы крайней нет прежней мощи в гнезде родовом. И стены порушены и народ поизведён. Это когда ж оно всё восстановится, когда ж дети подрастут и стены поднимутся? До того времени ещё дожить-продержаться надо!" — с тоской подумал граф, но вслух говорить этого не решился. — Бог даст, выстоим, и крепость отстроим, и детей вырастим.

— Только на бога и уповать остаётся! — проворчал себе под нос седой воин, едущий чуть поодаль и невольно прислушивавшийся к разговору старших начальников.

Месяц спустя Рутения расторгла своё мирное соглашение с княжеством графа Дракулы, урожденного князя Улук-Ка-шен. Ещё через месяц войско росское к княжеству приблизилось, и у границ лагерем, повинуясь указам королевским, стало. А на исходе третьего к крепости княжеской огромное западное войско припылило, но на приступ сразу не пошло, а парламентёров для переговоров выслало.

— Князь-батюшка, что нам разговоры с супостатами разговаривать? — обратился к Дракуле самый старый из воинов. — Начиним их стрелами калёными. Будут знать, как к нам соваться!

— Я бы рад сделать по — твоему, да не могу поступиться честью воинской. Не к лицу воину безоружных бить! Вот когда на приступ пойдут, тогда пусть свистят стрелы калёные и мечи звенят булатные, а сейчас мы их выслушаем и ответ дадим.

Пока они таким образом разговаривали, вражеские парламентёры приблизились. Было их трое. Восседали они на чёрных рослых конях, из доспехов лишь кольчушки лёгкие, головы без шлемов, волосы коротко острижены, в руках хлысты длинные. Они подъехали и под стеной, где стоял граф, остановились.

— Предводителя видеть хотим вашего! — крикнул располагавшийся посередине.

— А не много ли чести будет? — спросил Дракула, который в воронёных доспехах и без шелома, перьями украшенного, ничем от воинов своих не отличался.

— Ему слово повелителя нашего обращено и с ним разговаривать велено.

— Так что ж он сам-то не явился? — спросил кто-то из стоявших рядом с графом воинов. — Наших стрел испугался?!

Парламентёры от таких слов скривились, но промолчали, вроде бы и не заметили прозвучавшей в них насмешки.

— Если нет среди вас Дракулы, то передайте ему: знаем мы, что меч, миру явленный под именем Перста Судьбоносного, пребывает сейчас в крепости. Вот графу слово наше великое: коли добровольно его отдадите, не тронем вас, мимо пройдём. Пусть стоит ваша крепостёнка от дня сегодняшнего до века скончания, а там видно будет.

— Значит, коли меч вашим станет, так вы нас не тронете? — граф насупился и пристально посмотрел на стоявшего перед ним парламентёра.

— Так, значит, ты Дракулой будешь? — спрашивая, парламентёр уже не сомневался, что заговоривший с ним и есть Дракула. — Обещаем тебе, что не тронем, в том клянёмся мечами и землями нашими.