Возвращение

Пальцы сжались в кулак, сминая клочок бумаги с адресом Хавьера в тугой комок. Позже она без сожалений заметит, что потеряла его. Теперь она и вправду не представляла, куда ей двигаться дальше.

Следующие несколько часов в Бильбао Мерседес провела в очереди за хлебом. Она была гораздо длиннее, чем те, что девушка видела в Альмерии или в любом другом городе на республиканских территориях. Она змеилась по одной улице и, повернув за угол, тянулась по другой. Матери с маленькими детьми, как могли, успокаивали своих хныкающих отпрысков, но, если они вставали в очередь уже голодными, за три часа ожидания сосание под ложечкой становилось нестерпимым. Терпение людей иссякало, как и их уверенность в том, что им в итоге хоть что-нибудь достанется.

– Вчера перед мной человек сто оставалось, – жаловалась женщина, стоявшая перед Мерседес, – и тут они опустили ставни. Бах! И все.

– И как вы поступили? – спросила девушка.

– А сама-то как думаешь?

Держалась женщина задиристо, разговаривала грубо. Мерседес чувствовала себя обязанной поддержать разговор, хотя с радостью постояла бы в тишине. Она была совершенно поглощена мыслями о Хавьере и только пожала плечами в ответ.

– Мы остались ждать, что же еще? Дураков не было место в очереди терять, вот мы прямо на тротуаре и заночевали.

Женщина и не думала заканчивать свой рассказ, несмотря на то что Мерседес не выказывала к нему ни малейшего интереса.

– И знаешь, что потом оказалось? Мы проснулись и увидели, что какие-то люди уже влезли в очередь перед нами. Украли наши места!

При этих словах она ударила кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой. От воспоминаний о том, как ее место в очереди нагло узурпировали, она снова почувствовала прилив гнева.

– Так что вот так, деваться мне некуда. Здесь-то мне хлеба никак нельзя упустить.

Мерседес не сомневалась, что эта женщина не остановится ни перед чем, чтобы накормить свою семью. От нее веяло такой враждебностью, что становилось ясно: будет нужно, она и кулаки в ход пустит.

В то утро удача улыбнулась еще и Мерседес. Продукты у нее перед носом не закончились, однако она все равно понимала, что, признавшись женщине в том, что у нее нет никого на иждивении, навлекла на себя ее неприязнь. Поскольку строгих ограничений в выдаче продуктов введено не было, семьи с детьми чувствовали себя обделенными. Эта женщина явно считала, что весь мир обернулся против нее и, хуже всего, обкрадывает ее родных. Мерседес ощущала, как та сверлит ее взглядом, когда забирала с прилавка свою буханку хлеба. Подобные вспышки враждебности, случавшиеся даже между людьми, которые находились на одной стороне, были одним из худших проявлений этой войны.

Несмотря на растущее отчаяние, Мерседес решила пока не уезжать из Бильбао. Она уже проделала немалый путь и чувствовала, что ей некуда больше идти. Увидев брошенные развалины дома дяди Хавьера, она тешила себе надеждой на то, что любимый, быть может, где-то в городе. Торопиться с отъездом было ни к чему, и девушка каждый день продолжала наводить о нем справки.

Первым делом Мерседес нужно было найти себе крышу над головой. В скором времени, стоя в очереди за едой, она разговорилась с матерью семейства. После потери мужа Мария Санчес была настолько сокрушена горем, что с огромной радостью согласилась на предложение помочь с четырьмя ее детьми в обмен на кров. Мерседес поселилась в комнате с двумя ее дочерями, которые вскоре стали звать ее Тиа: тетя.

Глава 28

С завершением Гвадалахарской операции в марте Франко приостановил попытки захватить столицу и обратил свое внимание на промышленный север: Страна Басков все еще продолжала упрямо сопротивляться. Тем временем Антонио с Франсиско вернулись в Мадрид, который, пусть и перестал быть приоритетным направлением военной кампании Франко, по-прежнему нуждался в защите.

Недели проходили в относительной праздности: они писали письма, играли в карты, изредка участвовали в коротких стычках. Франсиско, как обычно, стремился оказаться в самой гуще событий, в то время как Антонио старался набраться терпения. Он постоянно был голоден: ему не хватало пищи как для тела, так и для ума. В своей жажде узнать, что творится в других частях страны, он залпом проглатывал свежие газеты, стоило им только появиться в продаже.

В конце марта они услышали о бомбардировке незащищенного городка Дуранго. Снаряды сбросили на церковь прямо во время мессы; большая часть прихожан погибла, а с ними несколько монахинь и священник. Хуже того, немцы с воздуха обстреливали спасавшихся бегством мирных жителей: жертвами стало около двух с половиной сотен человек. Однако потом случилось еще кое-что – уничтожение древнего города басков Герники, – что сказалось на жизнях Антонио и Мерседес куда более серьезным образом, несмотря на то что их разделяли сотни километров и оба они находились далеко от дома.