Возвращение

– Значит, так: в кафе народу почти не было, их прекрасно запомнили. Я говорил с официанткой, она сказала, что девушка и девочка взяли только мороженое, сидели, разговаривали. Потом старшая пошла в туалет, а девочка тем временем встала и направилась к выходу из кафе. Останавливать ее не стали, не совсем же младенец; думали, просто хочет там подождать. Потом девушка, ну в смысле Линка, вышла, спросила про нее. Ей показали направление, она сразу туда, а сумку оставила на стуле. И обе пропали. Они там в кафе как раз начали волноваться, когда я прибежал. А в сумку залез, чтобы понять, взяла она телефон с собой или нет, и…

Последних слов я попросту не услышала, рванула прочь. Не знаю, сколько времени мы с Саней метались вокруг кафе, хватали за руки прохожих, распугали всех покупателей, допрашивая продавцов в ближайших магазинах. Но никто ничего не мог нам сказать ни о девочке с белыми волосами, ни о Кимке. Они словно истаяли, растворились в морозном воздухе прямо на пороге кафе.

Когда кто-то поймал меня за руку и придержал на месте, я забилась, сперва не признав Дятлова.

– Ладно, тут ловить нечего, – сказал он. – Пойдем к тебе, Дан.

– Зачем? Нужно их искать!

– Да погоди ты, выслушай! Уже понятно, что тут, скорее всего, не обошлось без внушения, иначе их хоть кто-то увидел и запомнил бы. Времени-то совсем ничего прошло, многие просто гуляют, на лавочках сидят, голубей кормят…

– Это я виновата! – простонала я. – Да как вообще можно было оставить их без присмотра! А вдруг Клею сманил какой-то маньяк?!

Сашка что-то пробормотал насчет того, что не завидует тому маньяку.

– Но ведь она такая доверчивая! Она не знает этого мира! Могла откликнуться на любую просьбу о помощи!

Дятлов хорошенько встряхнул меня за плечи:

– Данка, приди в себя! Это мы тут мало что знаем про Навию, а там, если помнишь, вовсю читают наши книги и смотрят фильмы. И уж за тысячу лет твоя дочурка набралась ума и осторожности. Поэтому прошу тебя: пошли домой.

– Зачем?

– Еще раз хорошенько поболтаем с нашим терпилой.

– Зачем? – тупо повторила я вопрос.

– Затем, что он сам объявил, что кое-какие знания хочет придержать при себе, и дочь твою упомянул. Мы тогда закрыли на это глаза, но теперь придется ему выложить все. Может, и ухватим за хвост какую-то идею.

– Ладно, пошли.

Последний раз бросив взгляд по сторонам, я припустила в сторону дома. Дятлов скоро догнал, взял за руку:

– Слышь, Данка, соберись, не пугай свою бабушку еще больше. Она и так уже звонила, не может понять, почему ты из дома в таком темпе вылетела, раздетая и без мобильника.

– Я в порядке, постараюсь ее успокоить, – пробормотала я.

Бедная бабуля, впервые мне хотелось, чтобы она уже уехала в свой родной городок на Волге и мне не пришлось бы думать, как скрыть от нее ужас и смятение. Впрочем, не будь ее дома, то и Егора там сейчас не было бы. А вся надежда оставалась только на него.

Глава одиннадцатая Белый-белый снег

С утра и до полудня длилась спевка, а потом, когда стало слишком уж припекать не по-осеннему горячее солнце, всех распустили отдохнуть и смочить глотки. После обеда в Кречет должны были пожаловать на осенний праздник многочисленные гости из соседних городов. Ждали и старейшину Данияра с молодой женой Лепавой – после свадьбы она еще не бывала в родном Кречете. Орлик, разомлевший от жары, свернул к родному дому и замер на месте как вкопанный. На крыльце, расслабившись и прикрыв глаза, сидел его отец Владдух, счастливый Вук пристроился рядом, уложив поседевшую морду хозяину на колени. Обычно старейшина был слишком занят городскими делами или степенными беседами с пришлыми людьми, чтобы бывать днем дома.

Заслышав шаги младшего сына, старейшина открыл глаза, с удовольствием оглядел Орлика с головы до ног. Затем густые брови его сошлись над переносицей, и он строгим голосом произнес:

– Я слышал, сын, что ты теперь много времени проводишь со сродником Жданом. И не ты один. А Ждан, забросив молодую жену, учит вас драться на деревянных мечах и метать ножи. Верно ли это?

Да, все так и было. Орлик только вздохнул:

– Ты гневаешься, отец?

Владдух, обдумав его вопрос, медленно покачал головой:

– Ты волен делать, что тебе хочется, сынок, если это не помеха другим, более важным делам. Но мне стало любопытно, что за блажь такая на вас нашла. Особенно когда узнал, что Ждан на свои деньги уже заказал с десяток настоящих мечей в соседнем городе у тамошнего кузнеца.

Поскольку Орлик помалкивал, старейшина Владдух продолжал еще более мягким тоном, не желая обижать своего младшего и горячо любимого сына:

– Уже много десятилетий нашим главным делом было пение. Именно за него мы получали все необходимое от наших гостей и соседей, в том числе и защиту. У других народов не так: я еще помню благословенное время после моей свадьбы, когда сродник твоей матери и отец Ждана донимал денно и нощно старейшин, требовал раздобыть оружие и растить наших ребят, как воинов. Но со временем и он смирился, разве что сына воспитал в традициях своего народа.