Возвращение ангелов

Он провел слишком много времени с Тицианом. Разве ангелы говорят «да ладно»?

Удивляясь его выбору слов, я качаю головой. И тут он начинает читать вслух.

Ты сердце мне зажгла, люби же пламя это!
Ты, женщина, возьми меня рабом,
Прошу тебя я, умоляя. Служить тебе я буду!
Мои надежды праздны, имя пусто, как и кошелек.

Он поднимает брови и улыбается:

– Вот что вам, женщинам, нравится.

Я пытаюсь оставаться серьезной, но это дается мне очень тяжело:

– Это поэзия, невежда!

– Я понятия не имею, что это такое, – говорит он и читает дальше.

Это ужасно глупо, но у Кассиэля красивый голос:

Я готов умереть у тебя на руках,
Ты оплачешь меня,
Ты сюжет моих песен, душа твоя в них.

– А существуют ангелы, которые пишут стихи? – спрашиваю я его, когда он откладывает книгу в сторону и подходит ко мне, ухмыляясь.

– Уж точно не такие искренние. – Мы одновременно смеемся, а Кассиэль обнимает меня.

– Значит, мы что-то умеем лучше вас? Просто невероятно. – Я смотрю на него снизу вверх и наигранно хлопаю ресницами.

– А кто сказал, что это лучше? – Он целует меня в нос. – Мне пора идти, – говорит он после того, как мы посмотрели еще несколько книг. Кассиэль был особенно очарован Книгой Товита[27] и тем, как там описан архангел Рафаэль. Я при всем желании не могу представить себе, что архангелы раньше помогали людям и защищали их, как говорится в этой книге.

– Хочешь потренироваться завтра?

– Хорошо. – Я пытаюсь не подавать виду, что очень рада этому предложению.

– И, может быть, я прочту еще парочку слащавых стихотворений из вашей библиотеки.

Я, смеясь, качаю головой. Может быть, Рафаэль когда-то был таким, как Кассиэль сейчас. Возможно, он любил людей до того, как Люцифер убедил Еву вкусить плод с древа познания. Правда, это бы значило, что он любил нас лишь до тех пор, пока мы не перестали быть наивными и доверчивыми, пока позволяли собой управлять. Это было бы очень похоже на Рафаэля.

* * *

Хотя надо мной давно висит дамоклов меч открытия арены, в последнее время я чувствую себя беззаботно – такого уже давно не было. После работы я бегу домой по площади Сан-Марко, надеясь, что Кассиэль уже ждет меня.

Я пребываю в таком хорошем расположении духа, что готова просить Феникса прийти к нам домой, чтобы попрощаться со Стар, но он так мне и не встретился.

Когда Кассиэль приходит, мы сразу же идем в тренировочную комнату, чтобы разогреться, и соревнуемся в беге по библиотеке. Я обычно выигрываю это состязание, потому что Кассиэль не пользуется своими крыльями и скорее всего просто мне поддается. После этого мы сражаемся, пока я не устаю. А потом Кассиэль учит Тициана сражаться. Я достала небольшой меч из арсенала матери. Когда-то я и сама с ним тренировалась. Мой брат очень радуется происходящему, а меня успокаивает факт того, что он сможет защитить Стар во время побега, если что-то случится.

Если у нас с Кассиэлем остается достаточно времени, мы идем в библиотеку. Вчера он рассматривал Хронологию Творения, которую Стар с отцом нарисовали на большом листе бумаги, а Тициан нашел для него издание «Легенды о происхождении». В знак благодарности Кассиэль выучил с ним семь черных звуков Енохианского алфавита и был почти столь же терпелив, как Стар.

К сожалению, день открытия арены уже не за горами. Перед входом в новое здание, которое будто парит в небе, как перышко, торговцы вот уже два дня расставляют свои палатки. Новые ряды, трибуны и ложи сделаны в основном из дерева и кирпичных столбов. Я бы осмелилась сесть только на самый нижний уровень, который, судя по всему, держит всю конструкцию. После тренировок с Кассиэлем я чувствую себя подготовленной к битве, но тем не менее страх грызет меня изнутри. Моя жизнь или смерть зависят от противника. Мне бы хотелось, чтобы это был Кассиэль, но он не участвует в сражениях. Жребий уже решил, какие ангелы выступят на арене в этот особенный день.

– Я больше не чувствую себя таким слабаком, – говорит Тициан в последний день наших тренировок, убирая меч обратно в шкаф. – Большинство моих одноклассников уже давно занимаются фехтованием. Почти каждый из них хочет когда-нибудь сражаться на арене. Спасибо, Касс.

Я замираю, хотя мне уже не стоит беспокоиться об этом: там, куда Тициан вскоре отправится, не будет никаких арен. Я ненавижу этих проклятых учителей, которые пытаются заставить детей поверить в то, что сражаться с ангелом – честь или какая-то привилегия. Ни то, ни другое.

– Не за что! Ты отлично сражался. В твоем возрасте уже пора научиться защищаться, если на тебя нападают.

Тициан смотрит на меня торжествующе, но я отмахиваюсь.

– Так и знала, что вы сойдетесь в мнениях по этому вопросу. Раньше ты видел мечи только в музеях, – говорю я брату.

– Раньше люди сражались с помощью бомб или ракет, – отвечает он. – По крайней мере, сейчас нет войн.