Возвращение ангелов

Он уходит, оставляя меня в коридоре.

Я обхватываю свое тело руками, потому что мне вдруг становится холодно. Потом направляюсь к окну и наблюдаю за тем, как Алессио идет по площади. Когда он исчезает из моего поля зрения, я еще некоторое время стою на месте, окидывая взглядом руины собора Сан-Марко. Большинство камней уже подобрали с земли – они используются для постройки новой арены. Когда я больше ничего не могу разглядеть, то зажигаю свечу и иду в комнату, в которой мать тренировала меня. Здесь я оставила щит и меч после последнего боя. Я достаю оружие из шкафа и внимательно его рассматриваю. Меч доблестно служил мне все эти годы. Я провожу рукой по его царапинам и вмятинам, размахиваю им в воздухе и радуюсь тому, что он так привычно лежит у меня в руке. Он никогда не оставлял меня в беде, и я надеюсь, что так будет продолжаться еще некоторое время. Я достаю из шкафа еще свечи и ставлю их на подоконник. Они озаряют комнату мягким светом. С легким нажимом я полирую лезвие, чтобы оно блестело, а затем выполняю несколько шагов с мечом, закрыв глаза. Эти упражнения стали моей второй натурой. Я чувствую себя так, будто танцую. После этого я делаю много отжиманий и подтягиваний, пока не промокаю от пота насквозь. Когда я устало падаю в постель, я уверена в том, что переживу открытие арены. Я просто обязана сделать это. Умирать нельзя.

Глава XIV

Когда Кассиэль заявляется к нам на следующий день с мечом наперевес, я не удивлена: он обещал мне помочь. Не успевает ангел пройти через калитку, ведущую в сад, как уже обнимает меня. Его губы скользят по моему виску.

– Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо. Сегодня на рынке куча людей говорила со мной о предстоящей битве, желали удачи.

– Тебе точно повезет, – обещает Кассиэль. – Но для этого мы должны тренироваться, а не стоять на месте.

В этом он прав. Тем не менее я встаю на цыпочки и притягиваю его к себе. У нас есть всего несколько минут в этом прохладном, негостеприимном коридоре для того, чтобы побыть наедине. Тут затхлый запах, и факелы рисуют на стенах страшные тени, но я не хочу быть где-то еще. Я осторожно целую его, а он точно так же осторожно отвечает на мой поцелуй. Нас прерывает покашливание Тициана, и мы отстраняемся друг от друга. Брат стоит на верхних ступеньках лестницы и осуждающе на нас смотрит.

– Просто хотел посмотреть, где вы там.

– Сегодня мы не пойдем на кухню, – говорю я. – Мы будем тренироваться.

Я иду наверх. Кассиэль следует за мной, и я чувствую его руку на своей спине.

– Подготовка к открытию арены? – спрашивает брат. – В этот день у нас не будет занятий в школе. На площади перед ареной будет праздничная ярмарка.

Кассиэль берет мою ладонь и сжимает ее. Почему другие ангелы не могут быть такими же сопереживающими, как он? Потому что даже не все люди такие, отвечаю я сама себе.

– Можно мне посмотреть, как вы тренируетесь? – спрашивает Тициан.

Я бы хотела остаться с Кассиэлем наедине. Тогда бы он, наверное, еще раз поцеловал меня.

– Разумеется, – отвечаю я. – Пойдем с нами. Может быть, я и тебя чему-нибудь научу.

Я еще никогда раньше не предлагала ему этого. Глаза брата тут же засияли. Мне становится совестно, потому что я не хотела, чтобы мой брат брал в руки меч. Но он должен хотя бы уметь постоять за себя.

Мы идем в тренировочную комнату, и Кассиэль изучает мое оружие.

– Можешь помочь мне снять рубашку? – просит он меня, поворачиваясь ко мне спиной. Я уже заметила, что рубашка завязывается лентами сзади. Я расшнуровываю их. Ткань сразу же спадает с крыльев Кассиэля, и он стягивает ее с себя через голову.

– Как хорошо, что кто-то придумал эти рубашки, иначе вам пришлось бы носить с собой лицензию на это оружие, – говорю я, указывая на его грудь, и он смеется.

– Наши портные тоже об этом подумали.

Я качаю головой, отворачиваясь от него, и начинаю разогреваться перед тренировкой. Я тянусь, отжимаюсь, приседаю и подтягиваюсь, пока Кассиэль стоит у окна, а Тициан изучает коллекцию ножей, принадлежавшую нашей матери.

– А ты не хочешь тоже подготовиться? – нервно спрашиваю я спустя некоторое время.

– Я лучше на тебя посмотрю, – говорит он. – Очень симпатичная майка.

– Слишком обтягивающая, думаю, – отвечаю я, раздражаясь, что надела ее сегодня. Во время битвы мне нужно больше свободы движений.

– Говорю же, очень симпатичная. – Он двигает бровями, и я смеюсь.

– Ты готов сразиться с майкой?

– Мне кажется, она будет слишком меня отвлекать. Ты не можешь ее снять?

Тициан кряхтит так, будто его тошнит, напоминая мне о том, что он все еще здесь.

Я смущенно смеюсь:

– Можешь забыть об этом. Но я обязательно запомню этот трюк. Когда я буду смотреть в глаза смерти во время следующего боя, я просто сниму с себя футболку.

– Это так собьет с толку твоего противника, что ты легко с ним расправишься, – говорит он, шагая к своему мечу, который он оставил у двери. – Но я хотел научить тебя паре еще более полезных уловок.

Я беру в руки меч и занимаю исходную позицию.

– Это мы еще посмотрим.