Возвращение ангелов

Может быть, мне все-таки удастся и дальше выживать на арене, и я соберу необходимую сумму раньше, чем планирую.

«На что мы будем там жить?»

Я вздыхаю.

– Тициан может научиться профессии у брата Сильвио. Он пекарь, – объясняю я. – А ты будешь жить с учительницей, с которой когда-то общалась Альберта.

– И мы не сможем жить вместе? – сердито спрашивает Тициан.

Я качаю головой.

– По-другому не получается, но так будет только сначала. – Я пытаюсь успокоить брата. – Когда я приеду к вам, мы все уладим.

– А если ты не приедешь? – кричит брат на меня, ударяя кулаком по столу. – Если у тебя не получится? Если тебе не хватит денег? Если ты умрешь на открытии арены? – Он подскакивает со стула и убегает в свою комнату.

Я хочу пойти за ним вслед, но Стар кладет свою руку на мою.

«Я с ним поговорю. Ты и так уже очень многое сделала».

Но все еще недостаточно, думаю я, когда она встает и идет в комнату Тициана. Недостаточно.

Алессио открывает бутылку вина и разливает напиток по двум бокалам.

– Не надо было рассказывать ему про открытие арены. Извини меня.

– Уже завтра он в любом случае узнал бы об этом в школе. Списки бойцов там тоже вывешивают.

Я потираю виски.

– На него столько всего свалилось. Переживания о моих битвах, побег, ответственность за Стар, и, кроме того, ему придется оставить своих друзей.

– Когда он будет чуть старше, он поймет, почему тебе пришлось все это на него повесить.

– Он уже потерял родителей. Я бы с радостью не заставляла его переживать все это.

– Но ты ничего не можешь поделать с этим. Самое тяжелое для него – это то, что ему придется расстаться с тобой, ты что, не понимаешь?

– Понимаю, – говорю я. – К тому же очень хорошо.

У нас с матерью были не лучшие отношения. Она была со мной строга и непреклонна в своих требованиях, но я каждый день по ней скучаю.

– Ты попросишь Феникса попрощаться со Стар?

– А ты бы это сделал? – спрашиваю я Алессио. – Что, если он уговорит ее остаться с ним?

– Можно что угодно говорить о Фениксе, но он сможет ее защитить.

– А еще он может разбить ей сердце. Недавно видела его с двумя девушками. Причем прямо здесь, у библиотеки.

Алессио вздыхает.

– Ты пообещала матери, что присмотришь за Стар. И ты это делаешь. Но ты не можешь помешать ей совершить свои собственные ошибки в любви. Она взрослая женщина и сама вправе выбирать, кого ей любить. Ты же выбираешь.

В его голосе нет упрека; тем не менее я чувствую, будто меня ударили под дых.

– Я не люблю Кассиэля, если ты на это намекаешь, – отвечаю я. – Я не люблю никого, кроме Стар и Тициана. И тебя, хотя ты ужасно любишь поумничать.

– Кто-то же должен за тобой присматривать. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я вздыхаю.

– Может быть, я немного влюблена, – признаю я. – Но речь не обо мне. Стар знает только Феникса, он уделяет ей внимание, поэтому и нравится. Он никогда не смеялся над ней из-за того, что она другая. Она должна была в него влюбиться.

Алессио поднимает брови:

– Конечно, их отношения немного глубже, чем это. Но я не могу с тобой не согласиться. У нее никогда не было выбора. Правда, некоторые люди в нем и не нуждаются. Они просто знают, кто их человек.

– Он должен бы постоянно присматривать за Стар. Как ты думаешь, ему бы это удалось?

– Я не знаю. Мы с ним не лучшие друзья. Я всегда беспокоюсь за ребят, присоединяющихся к его банде. Они воры, и меня не удивит, если они кого-нибудь убили.

– Видишь? От этого я и пытаюсь защитить Стар. Феникс знает о предстоящем побеге. Если он хочет попрощаться с ней, он может прийти, я не стану этому препятствовать.

– Мне надо вернуться в больницу, – говорит Алессио, выглядывая в окно.

Мы встаем, и я провожаю его до двери.

– Спасибо, что остался. Надо было обсудить детали побега. Я все время откладывала этот разговор.

– В последнее время мы с тобой редко общаемся. – Он кладет свою теплую ладонь на мою руку. – Скоро все изменится, – обещает он.

– Пьетро просил тебя переехать в больницу, – выдавливаю я сквозь зубы. – Ты согласишься?

Он наклоняет голову:

– Ты думаешь, я оставлю тебя здесь одну?

Я сильнее сжимаю его пальцы:

– Этого ты не сделаешь, но твоя работа много значит для тебя и очень важна.

– Ты тоже очень важна, Мун. Если ты думаешь, что я просто уйду, значит, ты не поняла, что вы для меня значите. Вы моя семья. Не у тебя одной есть потребность заботиться о своих близких людях.

Я обнимаю его. Он кладет свой подбородок на мой лоб.

– Мне было бы приятнее, если бы ты остался здесь, даже если это звучит эгоистично.

Алессио обхватывает руками мое лицо и внимательно на меня смотрит:

– Ты всегда делаешь так, чтобы выглядеть сильной в глазах других, Мун. Но мы оба знаем, какое у тебя на самом деле нежное сердце. Оно не из стекла, скорее из марципана или шоколада, поэтому постарайся не допустить того, чтобы кто-то вырвал его из твоей груди.

Я моргаю, потому что к глазам подкатывают слезы:

– Я не знала, что ты такой романтик.

Алессио улыбается и целует меня в лоб.

– У меня есть свои тайны, и, кстати, я тоже люблю тебя, хотя ты и ужасная всезнайка.