Возвращение ангелов

Алессио заходит в комнату с Альбертой и Пьетро. Конечно же, Феникс не пришел с ними, хотя я немного на это надеялась. Неужели он только делал вид, что привязался к Стар? Но зачем ему так поступать? Или же он сейчас охотнее гуляет по улицам, празднуя в компании других девушек? Я вижу, как больно Стар, и размышляю о том, как бы мне причинить Фениксу не меньше боли, когда он встретится мне на пути. Альберта сначала обнимает мою сестру, а затем и Тициана, который выходит из своей комнаты. Его глаза покраснели от слез, но никто из нас не обращает на это внимания. Пьетро дает ему советы о том, как вести себя в путешествии, просит быть осторожным и напоминает, что с завтрашнего дня он несет ответственность за Стар. Тициан снова кивает и пытается быть смелым. Альберта дает Стар коробочку с медицинскими препаратами, бинты и еще пару вещей, которые могут пригодиться им в путешествии. Через полчаса они прощаются с ними.

Мы вчетвером садимся за кухонный стол, отстраненно играем в карты и слушаем музыку, которая доносится с улицы. Никто из нас не говорит ни слова. Стар первая идет спать, чуть позже Тициан следует за ней. В эту ночь я не смыкаю глаз, а только прислушиваюсь к дыханию брата и сестры в соседней комнате. К тому, как Тициан сопит, поворачиваясь на кровати, как вздыхает Стар. Я так привыкла к этим звукам, а завтра мне, возможно, придется попрощаться с ними навсегда. Вместо того чтобы радоваться, что мы наконец-то дожили до этого дня, я грущу. Они еще здесь, но я уже чувствую себя одиноко.

Я бужу Стар и Тициана за час до встречи с Сильвио. Они тихо одеваются. Тициан завтракает фруктами и сыром, а я собираю продукты, которые купила им в дорогу. Алессио обнимает Стар минут десять. Они оба плачут, и мне приходится взять всю волю в кулак, чтобы не передумать. Тициан совсем не долго обнимает Алессио, который стал для него старшим братом. Затем я киваю ему. Алессио – моя защита и опора. Я так рада, что он будет здесь, когда я вернусь домой одна.

– Ты справишься, – читаю я по его губам.

Я должна сделать это. Потому что я обещала это своей матери. Потом мы вместе выходим через дверь нашей квартиры и идем по библиотеке к выходу. Стар опускает голову и не смотрит по сторонам. Алессио провожает нас до входной двери. Затем он еще раз обнимает Стар и Тициана и выпускает нас на улицу.

Площадь перед нами выглядит опустевшей. Даже самые отчаянные любители попраздновать уже лежат в своих постелях. Небо медленно окрашивается в светло-серый цвет. Меньше чем через час солнце начнет вставать, но тогда Стар и Тициан будут уже на материке. Я смотрю вверх на небесные дворы ангелов, ослепительные огни которых сияют в небе. Интересно, Кассиэль провел эту ночь там или во Дворце дожей? Целовала ли Наама его еще раз? Мне кажется, или я все еще слышу музыку, доносящуюся сверху? Неужели ангелы все еще празднуют открытие арены? Или, может, радуются тому, что убили много людей? По словам Алессио, больше сорока женщин и мужчин погибли на арене вчера.

Я отказываюсь верить в то, что Кассиэль радуется этому вместе с другими. Придет ли он ко мне сегодня вечером? Разумнее было бы запереться дома и делать вид, что меня не существует. По крайней мере, следующую пару дней, чтобы он не узнал о побеге слишком рано. Но мне будет ужасно одиноко.

Мы держимся за руки. Все мы надели черные брюки и рубашки, я несу на спине рюкзак Стар. Ей придется нести его еще не одну сотню километров по всей Италии, хоть сейчас я могу облегчить ее долю. Она обернула свою книгу во множество свитеров и взяла с собой пакетик с осколками муранского стекла. Я знаю, что у нее оно даже в кармане есть. Последнее, что подарил ей Феникс. Мне становится бесконечно совестно, что я не привела его к нам, чтобы эти двое попрощались друг с другом. Но сейчас этого уже не изменить. Мы уже почти у цели, и даже лицо Тициана становится решительным.

– Пойдемте, – шепчу я. Мы пробираемся сквозь библиотечные арки и проходим мимо монолитных колонн. Я вспоминаю о казни и о том, как Люцифер летал со мной по небу. Не могу поверить, что это было всего пару дней назад. Мы обходим здание. При свете дня уже была бы видна пристань. Мы не бежим, чтобы не издавать шума. Мне надо быть быстрее, но с каждым преодолеваемым метром мое расставание с семьей становится все ближе. Мы тихо проходим мимо кованых ворот, за которыми когда-то скрывался королевский сад. Сейчас ворота заржавели и криво свисают с петель. Порыв ветра заставляет их задрожать, и они скрипят – это единственный звук тихого ночного города. Стар крепче сжимает мою ладонь. Через пять минут мы оказываемся на месте встречи. Сильвио нигде не видно.