Возвращение Бессмертного

Он даже отважился на комплименты, вслух восхитившись её красотой и смелостью. Она улыбалась – не манерно, не смущённо, – улыбалась открыто, воспринимала комплименты, как должное. Но стоило Никите перейти к её отношениям с Бессмертным, попытаться расспросить о прошлом, о том, кто она и как оказалась здесь, Елена опять ловко свернула тему, сослалась на пустые бутылки и пошла за новыми.

…Никита проснулся посреди ночи. Жутко хотелось пить. Он не помнил, как добрался до спальни, не помнил, как закончился ужин и на чём они с Еленой остановились.

Он откинул одеяло, спустил ноги на мягкий белый ковёр. Потряс головой, соображая, где тут должна быть вода.

На спинке кровати лежал чёрный с золотом халат, очевидно, Бессмертного. Халат был ему велик и волочился краем по полу, но Никита не собирался разгуливать по Башне в одних трусах, даже будучи уверенным, что Елена спит. А он не был уверен.

Он вышел из спальни на галерею, спустился на второй этаж, в столовую с камином, в котором дотлевал огонь. На столе оставались тарелки с бутылками. Никита схватил кувшин с холодной водой, в которой плавали кусочки лимона, и залпом выпил половину.

Отдышавшись, Никита поставил кувшин, поморщился, подумав, что надо бы отлить, раз уж всё равно встал.

Он нашёл нужник, золотой, как всё у Бессмертного. Волшебство Башни зажигало свечи в каждой комнате при открывании дверей; так же осветился и туалет.

«Там царь Кощей над златом чахнет… – иронически подумал Никита, слушая журчание по золотому стоку. – Как же, чахнет! Да он срал на это золото!»

Удивительно, но золотой антураж в царстве Кощея Бессмертного не выглядел ни китчем, ни пошлостью. Даже в очевидном переизбытке золото здесь смотрелось органичной и естественной красотой, устроенной не напоказ, не для бахвальства, а просто для услады глаз.

Возвращаясь обратно, Никита понял на полдороге, что пошёл не с той стороны галереи. Кажется, остатки вина в голове повели его не туда.

«А, ладно! – махнул он рукой. – Всё равно по кругу идти!»

Однако его спальня была куда ближе к лестнице с той стороны галереи, чем с этой. Пока Никита шёл, спать ему расхотелось. Он проходил мимо кабинета Бессмертного и решил заглянуть, осмотреть его ещё раз.

Елена мельком показала ему кабинет во время первой экскурсии, но в отличие от прочих залов и комнат здесь постаралась не задерживаться. Никите вдруг стало интересно: с чего бы это?

Наверное, будь в Башне Рогдай или Саур, он бы не решился. Но их не было, и Никита, воровато оглянувшись, тихонько потянул дверь.

На первый взгляд, в кабинете не было ничего особенного. Большой чёрный стол с письменными принадлежностями и слюдяным экраном в золотой раме. Книги на полках, какие-то ящички, сундучки, шкатулки, глобусы.

«Глобусы, мать твою! – поразился Никита, осматривая один из них. – В этом сказочном мире, оказывается, в курсе, что вертятся на круглой планете!»

Мир на этой планете был, однако, совсем другим. Никита с интересом крутил глобус, рассматривая незнакомые страны и континенты, нашёл, для своего удовольствия, Долинное царство и Золотой Город. На глобусе много что можно было ещё найти, и Никита решил основательно заняться изучением сказочной географии завтра, при свете дня, а не сейчас, впопыхах и с похмелья.

Он поднял голову, осмотрелся. Надо было возвращаться. Но он решил напоследок посидеть за столом в кресле Кощея, поиграть минутку-другую в мифического колдуна.

«Колдун, может, и мифический, – думал Никита, опускаясь в жёсткое кресло, – но вполне, как оказывается, существует и в реальности. Непонятно только в какой».

За несколько дней пребывания в этом мире, ему порой начинало казаться, что он и есть основной и реальный, а не тот, родной, из которого прибыл сюда. Он пугался всякий раз, когда думал об этом, и сейчас встряхнул головой, пытаясь прогнать эту мысль.

– Лезет же всякое в башку! – пробормотал Никита, открывая ящики в столе. В нижнем ящике справа он обнаружил золотую шкатулку, инкрустированную такими же рубинами, как тот, что сверкал у него сейчас в перстне на мизинце. Это его заинтересовало.

Он вытащил шкатулку, поставил на стол, открыл крышку. Почему-то ему казалось, что она будет заперта и заколдована, но нет – открылась легко, одним движением.

Сверху лежал сложенный листок бумаги, под которым Никита обнаружил полтора-два десятка синих неогранённых камней.

– Грёбаный Экибастуз! – ошеломлённо выдавил он, перекатывая камешки пальцем. – Да не может этого быть!

Не может быть, чтобы ему повезло так просто и так быстро. Если это то, о чём он думает, о чём говорил ему Шмидт, он сорвал джек-пот.

То же Шмидт говорил и Маргарите. Но Маргарита сейчас под арестом в Волхове, как сообщила ему Елена, а вот он сидит и смотрит сейчас на… на что?

Он развернул дрожащими пальцами листок. Короткая записка была написана крупным размашистым почерком, очевидно второпях.