Возвращение Бессмертного

Если бы Марья оставалась во дворце, шансов у него бы не было. Во дворец ему не попасть, как бы хорошо он ни знал все ходы и лазейки. Но вот снаружи, за пределами дворца…

За пределами дворца она намного более уязвима, и Алабуга знал это. Только бы попасть на крышу Арсенала, только бы дождаться её появления на площади! И он не промахнётся. Он никогда не промахивается.

* * *

Арсенал всегда охранялся по высшему разряду; почти так же строго, как царский дворец. Он же, Алабуга, и завёл эти порядки, и знал, как всё происходит. Выбраться на крышу можно было только изнутри; снаружи голые гладкие стены без окон не давали ни малейшей надежды.

Входы в Арсенал двойные, с тремя дверями и двумя переходами, в каждом из которых усиленная стража с ежедневно обновляющимся паролем. Ни хитростью, ни силой пройти нереально, если только не штурмовать целой армией или не брать волшебством.

У него нет ни армии, ни волшебства, но есть кое-что другое. Он кое-что знает. Он один из немногих посвящённых в тайну Подречного хода.

Когда строился дворец и возводился связанный с ним комплекс Арсенала, было принято решение прорыть под рекой на другой берег подземный ход с водоотводами. Водоотводы вели в подвалы Арсенала на случай нечаянных взрывов или пожаров, а по ходу можно было увести обитателей дворца при неотвратимой опасности.

Подречный ход начинался в одном из подвалов Арсенала, опускался глубоко под реку и выходил в пожарной вышке на другом берегу. Он был тщательно замаскирован, пожарные понятия не имели об этом ходе, и поэтому вышка не охранялась, чтобы не привлекать к ней внимание. Это давало Алабуге шанс.

После вчерашнего густого снега о пожарах особо не беспокоились. В смене было всего два человека, которые резались наверху в кости и пили пиво. Алабуга без помех проник в подвал вышки, пробрался в самый дальний и тёмный угол и нащупал тяжёлую стальную крышку, покрытую таким слоем грязи и пыли, что, не зная о ней, понять, что это, было решительно невозможно.

Дверь легко открывалась изнутри, но, чтобы поднять её отсюда, сверху, Алабуге пришлось повозиться часа три. Ручки не было, тяжёлая крышка примыкала к плитам почти без зазоров. Алабуга сломал нож и ногти, содрал в кровь все пальцы, прежде чем смог всё-таки расковырять щель, поднять дверь и проскользнуть в лаз.

У него не было огня, и через Подречный ход он пробирался в кромешной тьме, на ощупь, ещё пару часов. Выбравшись в подвалах Арсенала, весь в пыли, грязи и поту, Алабуга облегчённо вздохнул – самое трудное позади, дальше будет проще.

Арсенал был связан переходами с дворцом, но пытаться попасть туда было бессмысленно. На всех переходах полно вооружённой охраны, и Алабуга даже не собирался пытаться. Его шанс был в другом, и он твёрдо намеревался придерживаться первоначального плана.

Он знал Арсенал как свои пять пальцев и без особых проблем добрался до лестницы на крышу. Дождался смены, подождал, пока, по его расчётам, стрелки расставятся на позициях, и выскользнул наверх.

Уже стемнело. Стрелки стояли на позициях через каждые десять метров, облокотившись о парапет и внимательно следя за происходящим на площади. Перед каждым лежал лук и колчан со стрелами.

Алабуга спрятался за высокой кирпичной трубой и, в свою очередь, стал следить за стрелками. Он знал: они взведут луки, как только на площади станет происходить что-то интересное. Не раньше.

Ждать пришлось долго. Он насчитал три смены караула, прежде чем внизу что-то началось.

Старшина негромко скомандовал, лучники достали стрелы и неторопливо положили на тетивы. Алабуга подобрался, готовясь к броску.

Теперь всё зависело от везения. У него несколько секунд, шансов на вторую попытку не будет. Он должен успеть, пока всё внимание стрелков занято происходящим на площади.

Ближайший к нему лучник напрягся, поднял лук и медленно натянул тетиву. То же проделали остальные. Алабуга бесшумно метнулся к стрелку, правой рукой перехватил лук со стрелой, а левой зажал рот и рывком свернул шею.

Он стремительно и беззвучно уложил бесчувственного стрелка за парапет, и занял его место, накинув на себя сдёрнутую с парня шапку. Остальные смотрели вниз и, кажется, ничего не заметили. Он вскинул лук и тоже всмотрелся вниз.

Дворцовая площадь, оцепленная по периметру гвардейцами, была пуста, но на крыльце толпились люди. Алабуга сразу узнал возмужавшего Ивана, узнал Ферзя, Лику, Коломну. Были ещё какие-то люди, кажется, даже ребятишки. Ему уже было не до них.

Колдунья, погубившая царя, погубившая его жизнь и жизнь многих других, включая царевича, была почти так же хороша и молода, как когда он видел её в последний раз. Она стояла без шапки, и ветер трепал её тёмные стриженые волосы.