Возвращение блудного сына

— Экие вы прыткие стали. И после смерти человека судить наладились. Мне ваши дела не нужны, только скажу тебе, Семен Ильич: людское сердце не лукошко, не прорежешь в нем окошко. Сами уж правых да виноватых ищите.

— Для нас это важно, понимаете? Чтобы его же дело до конца довести.

— Всякий, всякий Миша бывал. Книжки мне читал, все про благородных… Ладно уж, скажу тебе. Блажной он был. Как всполыхнет что-нибудь в голове — вынь да положь, ничего больше не хочет знать. И ведь не остановится, не оглядится, покуда по-своему не сделает.

— Иной раз некогда оглянуться, — веско сказал Семен. — Да и негде.

— Не ври! В городе места много, на любом посиди да вперед иди. Ой, да хватит, снимай трубу-то.

Вдвоем они пили чай. Ради случая Олександра Миновна даже извлекла откуда-то заветную баночку смородинового варенья. За чаем она так и сыпала поговорками и присказками. Кашин тоже решил не ударить лицом в грязь и, порывшись в памяти, вдруг бухнул пословицу:

— Прасковья мне тетка, а правда — сестра!

Осекся и замолчал. Бабка испуганно глянула на него и тоже замолчала. Обоим стало неловко.

— Пойду я… — нерешительно сказал агент. — Можно, Мишину комнату посмотрю?

Койка в баталовской каморке была уже убрана, но на стенке висела его фотография в черном ободке, пылилась на гвозде старая Мишина шинель с кавалерийскими «разговорами». Кашин снял с подоконника тоненькую книжицу в бумажной обложке — «Мертвец-мститель» из пинкертоновской серии; полистав, положил обратно.

Комнатка стояла пустая и голая, видно, хозяйка не решалась еще перетаскивать в нее свои вещи. А может быть, ждала уже сюда нового квартиранта.

Он вышел и стал прощаться.

— Заходи, Семен Ильич, — сказала бабка. — Да смотри, там, у себя, без оглядки не летай. А то, как Миша покойный, — летать-то умел, да сесть не сумел. Ну ничего, помучишься — научишься.

Перед домом напротив девочки играли «в клетки». Устроив из досок и палок крохотное сооружение с неким подобием крыши, они, забравшись туда, пели тоненько:

Пойду в аптеку, куплю я-аду,
Аптека яду не дает…

На главной улице тени были большие, длинные, редкие. Думая о том, что опять не удалось обнаружить скрытой пружины баталовского поведения, Кашин шел домой. Вдруг визгнула над ухом труба, задолбили по булыжнику подковы — это красноармейский эскадрон возвращался из летних лагерей. Густая, подсвеченная желтым солнцем пыль окутала Семена; он чихнул и засмеялся.

24

Из газеты:

БЕСТОВАРЬЕ НА РЫНКЕ

На рынке наблюдается острый товарный голод. По данным окрвнуторга, на рынке чувствуется недостаток в махорке, кожаных изделиях, металлических изделиях и ряде других товаров. Губвнуторг решил не выпускать за пределы округа продукцию фабрик и заводов, находящихся на территории губернии.

* * *

Недавно особую трудовую школу-коммуну имени Пестеля посетил с проверкой ответственный работник Наркомпроса тов. Кривощеков. Каковы же были его радость и удивление, когда среди воспитанников он встретил своего сына Валентина, 13 лет, утраченного им четыре года назад, в поездке на Украину! Встреча вызвала слезы и у детей, и у взрослых. Выступив после этого перед воспитанниками, тов. Кривощеков выразил надежду, что, пройдя процесс трудового перевоспитания, его сын снова соединится с любящим отцом (тов. Кривощеков — вдовец со времен гражданской войны).

Юнкор

Уйдя от пирующих артельщиков, Малахов двинулся на базар. Потолкавшись возле лабазов, нашел подходящий платок: синий, с красными цветами. Осмотрел, понюхал зачем-то и остался доволен. Расплатившись, сунул кошелек в карман, и в тот же момент сзади произошло странное шевеление: раздался крик, он почувствовал удар по ноге, и сбоку возник мужчина в белой парусиновой паре, при жестких кайзеровских усах. Он крякал и ухмылялся, держа одной рукой за шиворот грязного извивающегося мальчишку, другой — протягивая Малахову кошелек Анкудиныча. Сунув деньги недоумевающему Николаю, усатый с размаху ударил мальца кулаком в лицо и завопил: