Возвращение Черного Еретика (СИ)

Тадеуш думает: губы поджимаются, брови сходятся и расходятся, взгляд устремлён вовнутрь. Это красиво. Изысканно. Люди придумали очень много слов, которыми можно описать то исполненное порядка и уютной мягкости действие, которое наблюдает Астори. Наконец Тадеуш цокает языком и приоткрывает рот, но она останавливает его жестом:

— Только попробуй сказать, что это слишком претенциозно, или ещё какую-нибудь чушь в том же духе.

Тадеуш улыбается шутке. Морщится веснушчатый нос, двигаются уши. Астори каждый раз ведётся на его улыбку и не жалеет об этом.

— Я лишь хотел сказать, что это отличная идея, родная. Ты гений, и я люблю тебя.

— Если уж кто из нас и гений, так это ты, — радостно фыркает она, уткнувшись носом в подушку. Подушка пахнет Тадеушем — миртом и вербой. Астори с отстранённой дрожью думает, что однажды так будут пахнуть все подушки в её доме.

В их общем с Тадеушем доме.

***

Самым сложным оказалось сообщить детям. Джоэлю и Луане десять: они смышлёные проказливые ребята и уж, конечно, наслышаны обо всём, что болтают об их матери по телевизору. В пансионатах быстро расползаются слухи. Астори знала, что лучше, если сын и дочь узнают о свадьбе от неё, а не от посторонних — так есть шанс, что удастся сохранить доверие и не разрушить их отношения. Астори любит своих детей. Да, она была не лучшей матерью, но… она старалась как могла. Она хотела защитить их, уберечь, хотела… чтобы они были счастливы.

Но и она сама хочет быть счастлива.

Астори приехала в «Зелёную ветвь», чтобы поговорить с Луаном и Джоэлем с глазу на глаз. Директриса оставила её в холле и поднялась за детьми наверх; Астори стояла в одиночестве, сжимая руки в перчатках и кусая губы от холодного жгучего волнения. Она долго готовилась к беседе. Конечно, всё предвидеть невозможно, но… но пусть ей повезёт. Снова. Ей очень нужно немного удачи сегодня.

По лестнице спустились Луана и Джоэль: одинаковые лисьи мордочки, светло-каштановые волосы и голубые глаза. И ямочки на щеках — как у Джея. Астори улыбнулась им, опускаясь на корточки, подозвала к себе и трепетно обняла: она давно их не видела, в последний раз приезжала месяц назад. Двойняшки заговорили одновременно, быстро и весело, словно стайки птиц защебетали над ухом, и Астори ласково поцеловала сына и дочь. Ей их не хватало.

После краткого обмена новостями она, потрепав детей по плечам, сказала, натянуто улыбаясь:

— Джо, Лу, я… я должна кое-что сказать вам. Это… это важно.

Их лица мигом стали серьёзными и испуганными. Луана и Джоэль переглянулись.

— Нет-нет, ничего страшного, — поторопилась заверить их Астори, — просто… ну… вы помните дядю Теда?

— Конечно! — воскликнула Луана. — Он прислал нам такие подарки на Сайоль!

— И обещал поехать с нами к горам, — изрёк Джоэль. — Мы ведь поедем?

— Поедем, солнышко… — Астори выдохнула. Дело шло на лад. — Я только… словом, мы… мы с дядей Тадеушем решили пожениться.

Она выдержала паузу. Ничего. Луана и Джоэль недоумённо и синхронно моргнули.

— Как Дижи и Тодди в «Белых овчарках»? — разочарованно протянул Джоэль. — Но это же скучно.

— А по-моему, ничего так, — возразила Луана. — Мам, мам, ты же возьмёшь нас на свадьбу? Я хочу красивое платье, как у тебя.

Астори чмокнула её в нос.

— Разумеется, золотце! У тебя будет самое чудесное платье… я обещаю.

Джоэль вздохнул.

— Всё это девчоночья мура, — убеждённо заключил он. — А с дядей Тедом мы всё-таки поедем в горы.

***

— Что ты там бормочешь? — спрашивает Астори, откладывая журнал. Она так и не вылезла из постели — зачем, если ей и так хорошо? Часа через два уже можно будет ложиться спать… и если можно чего-то не делать, Астори не делает. Это её новое правило, и пока оно работает замечательно. А Тадеуш всё ещё сидит в кресле и читает газету, и Астори начинает ревновать его к «Глашатаю». В самом деле, что он такого интересного там нашёл?

Тадеуш, не отвлекаясь от чтения, приподнимает руку в знак того, что слышит Астори, знает, чего она хочет, всё ещё любит её, но сейчас подойти не может.

— Я просматриваю колонку… и думаю.

— О чём?

Он неторопливо встаёт, снимает очки, отбрасывает их вместе с газетой в кресло и приближается к Астори. Гладит её по голове. Зелёные глаза задумчиво смеются.

— Госпожа Бартон… — говорит он, смакуя каждое слово. Лукаво прищуривается. — Госпожа Астори Бартон… неплохо звучит, согласись?

— Звучит отлично, — кивает Астори и целует его в ладонь.

***

Венчаются они в скромной неприметной намине где-то в закоулках Старого Города, недалеко от Серебряного дворца. Они вместе выбирали это место. Тихо, спокойно, немноголюдно; цветут астры в парке на другой стороне улицы, полощет первые золотисто-красные листья сентябрь, и звенящий осенний полдень купается в слюдяных лучах неяркого тёплого солнца. За углом фырчат машины. Астори ждёт Тадеуша внутри, в подсобном помещении: она приехала раньше на полчаса и теперь вертится у зеркала, поправляя узкое прямое платье до колен, кипенно-белое, с круглым неглубоким вырезом и рукавами три четверти, и теребит короткую фату. Позванивают серёжки — мамины; отец и дядя привезли их из Эльдевейса неделю назад.