Возвращение чувств. Машина

Затем Катарина рассказала о том, что сделали они: заменили испорченную простыню в комнате виконта, привели постель в состояние, близкое к полному хаосу – словно любовные игрища всё же состоялись… И смыли начисто всю кровь.

Все вместе они подумали, не упустили ли чего. Нет, даже лошадь проблем не создала – ускакала куда глаза глядят, слегка вихляясь. Вроде, следов не осталось. По этому поводу Катарина разрешила своему верному и терпеливому воинству отдохнуть.

Однако у Пьера было другое мнение на этот счёт.

– А что прикажете делать с этим? – спросил он, вынимая из-за пазухи смятый и замызганный свёрток бумаги.

Катарина взяла его так осторожно, словно это была ядовитая змея.

Да так оно, в-общем-то, и оказалось.

Виконт чуть было не укусил их даже после смерти.

В руке у неё было письмо. Обвязанное шнурком и запечатанное воском с оттиском печати – похоже, от перстня.

– Откуда?.. – произнесла она только одно слово после долгого молчания.

– Вы же сами приказали глаз с него не спускать. Вы же и предвидели что-то подобное? Ну так вы оказались правы. Когда он в кухне, якобы, давал указания повару – это когда вы наверху переодевались! – я заметил, как хозяйка понесла туда бумагу и чернильницу. Я подобрался поближе.

Он написал прямо там это письмо, запечатал своим перстнем, а затем отдал мальчишке-поварёнку, сунув ему золотой, и второй – его папаше.

Пока шустрый паренёк седлал в конюшне коня, я убедил его отдать письмо мне, в качестве веских доводов приведя пять золотых – за письмо и адрес, по которому он должен его доставить. И за его молчание. К счастью, или к несчастью – смотря для кого! – народ здесь жадный: совесть не стоит и четырёх золотых. Так что мальчишке я велел поездить где-нибудь до завтрашнего – ну, то есть, уже до сегодняшнего – вечера, и никому, даже папаше (конечно, если он не хочет лишиться денег!) ничего не рассказывать. Так что теперь у нас есть письмо и адресат. Его мы тоже… Утихомирим?

– Мне нравится твоя постановка вопроса! Сразу чувствуется – моя школа…

Это я сделала из вас… Хм. – она с интересом посмотрела в их расстроенные лица, – Нет, не сердитесь! Больше не буду так шутить! Правда-правда! Это я просто сильно удивилась…

Увидев, что они успокоились, и поток упрёков остановлен, она мило улыбнулась.

– Ладно, а теперь – к делу. Нет, я вот подумала, что, возможно, этот адресат будет полезней нам живым. Нужно, впрочем, ещё подумать, как его использовать… В любом случае – ты вдвойне молодец! Очень предусмотрительно и вовремя всё сделал. Когда у меня будет свой замок, свита и охрана, ты будешь у меня комендантом гарнизона. Наверное, только в этом случае мы с Марией сможем спать совершенно спокойно.

– Спасибо на добром слове, сударыня! Я рад, что вы продолжаете шутить. Значит, настроение у вас хорошее и дела наши в порядке.

– Дела в порядке, но я и не думала шутить. Всё это у нас будет, я уверена – с такими друзьями было бы стыдно этого не добиться.

– Тогда тем более – спасибо. А заместителем я возьму, с вашего позволения, Марию. По части отваги она любому мужику фору даст. Что скажешь, дорогая? – его тяжёлая рука от души шлёпнула зардевшуюся няню по широкому героическому заднему месту, – Чтобы было кому присматривать за моими тылами!

– Что? Быть твоей подчинённой?! Благодарю покорно! – она возмущённо фыркнула, – Я лучше буду командовать фрейлинами. С женщинами мне всё как-то привычней! Да и строем ходить они могут не хуже мужчин! А уж как военные марши поют!.. – улыбка говорила о том, что она продолжает считать предложение Катарины шуткой. Очевидно, такого же мнения придерживался и Пьер, трезво оценивающий их незавидное положение опальных беглецов без средств и связей.

– Вот и договорились! – подмигнула Катарина обеим, про себя, однако, не сомневаясь, что осуществит эти мечты, – А пока, похоже, нам предстоит поработать ещё…

Разломив печать, она вскрыла письмо и развернула его на столе.

38

«Монсиньор!

Спешу сообщить, что вопреки моим сомнениям, Ваш осведомитель не солгал. Их действительно трое, и все крайне опасны. Ловушка, подготовленная мной, сработала, хотя и не совсем так, как я рассчитывал. Теперь мы путешествуем вместе, и вскоре я надеюсь добыть то, что Вас так интересует. С ней же самой будет сложнее – она чересчур умна, вопреки Вашим заверениям. Не уверен даже, она ли это, хотя приметы все совпали – точно смогу сказать, надеюсь, ночью, взглянув на родинку.

Как может человек за какой-то месяц стать умнее? Кстати, она – ещё и отличный боец.

Однако буду придерживаться первоначального плана.

Прошу Вас в случае неприятных для меня последствий не отказать посодействовать за меня перед местным правосудием и задействовать Ваши связи.

В случае же совсем неприятных для меня последствий умоляю Вас не оставить без Вашего участия крошку Жозефину.

Если от меня не будет вестей больше двух недель, действуйте самостоятельно, и знайте: наши друзья направляются в Вену, затем в Ингрию, вероятней всего, в Буду.

Как всегда, молю о Вашем Благословении, и остаюсь Вашим преданнейшим слугой.

P.S. Она явно гораздо умней, чем Вы считали.»