Возвращение чувств. Машина

Смех поутих, Мария поспешила заверить, что они – само внимание. Но рот до ушей Пьера и озорная улыбка няни говорили о том, что они оценили её… скромность.

– Ладно, расскажу. Будущего мне действительно теперь хватает с избытком… Было интересно. Не то, чтобы эта гадалка предсказала что-нибудь такое страшное, ну, или там опасное – нет.

Почти нет. Но сама она здорово испугала меня – чего стоят одни эти горящие глаза – в поллица! И голос – детский голос. Это у пятидесятилетней-то старухи!..

Нет, она явно не от мира сего – способности и волшебные силы в ней точно есть! Но предсказывала всё вполне конкретно – и про вас сказала, и про дорогу. Вот, послушайте.

Минут десять она подробно рассказывала, как бы вновь окунувшись в атмосферу странной палатки и зелёного полумрака: как вошла, что увидала, и что ей рассказали. Пропускала только моменты, которые могли бы указать на её подлинную сущность, и в конце представила всё так, словно гадалка действительно грохнулась в обморок от перенапряжения и слабости – от голода, или вина, теперь уже не узнать. О той искре, что проскочила между ними, она промолчала.

Пока Мария переваривала и комментировала услышанное, как всегда перескакивая с пятого на десятое, Пьер напряжённо думал и хмурился. Это не могло не обеспокоить Катарину, и в конце-концов она не выдержала, потребовав объяснений.

– Да вот, думаю – уж не Красавицу ли Марту вы встретили на свою голову. – ответил он на её вопрос. Вид его не позволял усомниться в том, что ничего хорошего от такой встречи ждать не приходится.

– Я не знаю, как её зовут, – отозвалась Катарина, – но лет двадцать назад она наверняка была очень красива. Очень!

– Она высока и стройна?

– О, да!

– Пышноволосая шатенка?

– Ну… наверное, да. Только сейчас, скорее, седая.

– У неё огромные миндалевидные карие, или почти чёрные, глаза?

– Да! Когда она выпила своего зелья, они такими и стали.

– И мелодичный, очень нежный голос?

– Наверное, в молодости он таким и был. А сейчас он несколько хрипловат… Впрочем, довольно приятен, и… глубок. – она подумала, что и правда, голос гадалки напоминал больше всего голос профессиональной оперной примадонны, – Да, запоминающийся голос.

– Что ж. Воистину мир тесен. Похоже, вам, сударыня, повезло. Или не повезло – это уж как посмотреть… Думаю, это и правда, Красавица Марта. Как это она не боится… Хм.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Только то, что она действительно очень знаменитая гадалка. Была.

– Вот жалость-то! А я даже одним глазком на неё не взглянула! А что, она действительно такая красивая? И предсказывала точно? – влезла Мария, но Пьер не торопился отвечать, так как в это время выдерживал пристальный взгляд Катарины. Он, как тактичный джентльмен, сдался первым, подняв глаза к потолку, и почесав сильно заросший подбородок.

– Ну хорошо. – тоном прокурора сказала Катарина, – Любопытство наше ты разжёг просто замечательно. Теперь рассказывай. Наше внимание гарантировано.

Пьер посмотрел теперь в пол, словно надеясь найти там подсказку, как теперь выкручиваться. Ничего там не обнаружив, вздохнул. Произнёс, адресуясь тоже к полу:

– Она знаменита, да уж… – после паузы он всё же продолжил, глядя уже на них:

– Она была очень известной гадалкой и предсказательницей уже лет в тридцать. А особенно знаменитой она стала после скандала с его высочеством Карлом Валуа. Говорят, трибунал святой церкви даже приговорил её потом к сожжению на костре за колдовство. Заочно.

Уж его высокопреосвященство постарался: приговор, материалы дела – всё было подготовлено в лучшем виде. Однако она смогла скрыться. Наверное, её дар помог ей избежать ареста или поимки.

И вот с тех пор о ней не было ни слуху, ни духу, пока вашей милости не стало угодно снова набрести на неё. Хм. Поговаривали, она предсказала какую-то гадость Людовику Святому – насчёт его детей. Дескать, век их правления будет недолгим…

Она была смела и довольно беспечна вначале – наверное, надеялась на высокое покровительство: всё-таки сам брат нашего теперешнего короля – его высочество Карл Валуа, я почти уверен, был её любовником. И, говорят, она даже родила ему… Правда, в этом я не так уверен… Но их связь длилась долго: несколько лет – поэтому к концу она расхрабрилась.

Однако его высочество, когда дело дошло до скандала, открестился от неё. Хотя, опять-таки по слухам, сам же и помог ей с ребёнком скрыться в Германии. Это всё было лет двадцать… нет, чуть меньше, назад. И с тех пор, как я уже сказал, её никто не видел, и не слышал ничего о её судьбе…

– А я-то почему ничего этого не знаю?! – возмущённо перебила Мария.

– Это просто. Суть скандала знали лишь несколько человек, до остальных дошли только искажённые слухи. Помнишь, лет восемнадцать назад я ездил по делам в Тур?

Там я встретил земляка, который тогда находился в услужении у конюшего его высочества мессера Валуа. Он был кое-чем мне обязан. Мы хорошо… отметили нашу встречу, и он, чтобы показать, какая он теперь важная шишка, похвастался – рассказал мне обо всей этой истории.