Возвращение домой

— Смайлинг Джек был самым злым, раздражительным и мерзким пони на Пустоши, и при этом оставался в тысячу раз лучше, чем был Эхо.

На секунду я спокойно посмотрела на него.

— Что же случилось со всеми вами? — пробормотала я.

Он отвернулся, и на мгновение я была уверена, что он снова уйдёт от ответа. Но затем он прошептал:

— Звёзды…

— Прошу прощения?

— Это глупо. Просто… я думал об этом. — он оглянулся на меня через плечо.

— Это случилось сразу после тренировки. Мы закончили с основными делами, был канун Ночи Кошмаров, и все находились в предвкушении праздника. Твист хотела отправиться на карнавал туда, где сегодня стоит Капелла. Раньше там было кладбище. В конце концов, мы все согласились. Псалм взяла меня с собой, скорее всего из жалости.

Он вздохнул и с грустной улыбкой покачал головой.

— Это была хорошая ночь. Я тогда впервые почувствовал, что у меня есть друзья. Были игры, и аттракционы, и резвящиеся жеребята, и… было ощущение, что нет никакой войны. Все чудесно проводили время… — он снова покачал головой и понурился. — А потом Твист заметила этого чёртова предсказателя…

— Предсказателя? — переспросила я, нахмурившись.

— Старый зебра разбил там свою палатку. Странный старый тип. Морда в татуировках. Причудливая такая палатка, обвешанная масками, жутковатыми пучками трав и образцами в бутылках. Из тех зебр, что несколько лет спустя были нарасхват у Министерства Морали. Наверное. Спросил нас, хотели бы мы знать нашу судьбу. — он фыркнул и покачал головой. — Конечно же… мы согласились.

Жеребец вздохнул и печально посмотрел на меня.

— Он сказал, что в течении года все мы умрём постыдной смертью на грязном поле боя.

Я поморщилась.

— Ой.

— Само собой, никому из нас это не понравилось. Но тут старикашка спросил нас, не хотели ли бы мы изменить свою судьбу. Он сказал, что есть способ всем нам стать героями. Величайшими героями войны, до тех пор, пока мы будем верны друг другу. Если мы никогда… никогда… не нарушим нашей дружбы. — медленно прошипел он сквозь зубы. — Что я мог сказать? Дружба… слава… героизм…

— Подвох? — спросила я с сочувственной улыбкой.

Он покачал головой и взглянул на меня.

— Первый, кто нарушил бы братство, вскоре погиб бы… и его смерть была бы самой милосердной. И остальные бы позавидовали первому, нарушившему клятву, вздумай они предать верность друг другу.

— И вы согласились.

С чего бы им отказываться?

— Согласились. Отчасти из-за гордыни, отчасти из желания посмеяться над зебринскими предсказаниями. Но потом он достал эту книгу. Эту… эту ужасную, чёрную книгу. И внезапно это перестало быть забавным. Он воззвал к звёздам, чтобы те изменили наши судьбы, и прокляли нас, если мы изменим друг другу. Последовал гул и… зелёные спиральные штуки… вещи, которые ни один пони не мог объяснить.

Крупье замолчал ненадолго.

— Когда световое шоу закончилось, исчез и зебра, и всё, что было в палатке, за исключением нескольких пустых ящиков.

Бледный жеребец снова вздохнул, а затем слегка улыбнулся.