Возвращение домой

Но дело было сделано, и еще один приступ мучительной боли огнем прошелся по всему ее телу, чуть не лишив сознания. Постепенно боль стала утихать, и Джудит почувствовала, как по подошве ползут липкие струйки.

– Ну вот, готово, – сказал Тоби. – Смелая девочка! Смотрите.

Она открыла глаза. Он держал в руке страшный с виду треугольный кусок стекла – отточенное морем лезвие. Наверно, осколок какой-нибудь выброшенной за борт бутылки, который разбился о скалы и был вынесен волнами к берегу.

– Это все? Там больше ничего не осталось?

– По-видимому, нет.

– У меня идет кровь.

– Это слабо сказано. – Он аккуратно положил кусок стекла в карман шорт. – Ну-ка, обнимите меня за шею.

Он поднял ее, и она ощущала себя до странности невесомой, пока он нес ее по пляжу. В тени и прохладе веранды он положил ее на подушки одного из шезлонгов.

– Так нельзя, – начала было Джудит. – Я же запачкаю кровью…

Но Тоби уже ушел в дом, а когда вернулся, в руках у него была белая скатерть, которую он сдернул с одного из столиков. Тоби сложил ее валиком и осторожно подпихнул Джудит под ступню. В несколько мгновений полотно устрашающе покраснело.

– Что стряслось? – Одна из девушек, загоравших на пляже, пришла разузнать, в чем дело. Смуглолицая, с выгоревшими на солнце волосами, она была в купальнике, только на пояс повязала на манер саронга шелковый платок. – Я медсестра из военно-морского госпиталя. – Она присела на корточки, чтобы взглянуть на рану. – Ого, серьезный порез. Чем это так? Слишком глубокая рана, на раковину не похоже.

– Стеклом. – Тоби извлек из кармана смертоносный осколок, показывая его зазубренный край.

– Боже, какой ужас! Должно быть, глубоко вошло. – Девушка перешла непосредственно к делу. – Послушайте, кровь все еще идет. Нужны корпия, вата и бинты. Где-то должна быть аптечка первой помощи. Где миссис Тодд-Харпер?

– Отдыхает у себя.

– Я схожу за ней. А вы тут постарайтесь остановить кровь.

Она ушла. Как только нашелся знающий человек, который взял дело в свои руки и дал ему ясные указания, Тоби воспрянул духом и сел в изножье ее шезлонга. «Мне очень жаль», – все повторял он, и Джудит хотелось, чтобы он замолчал. Она испытала большое облегчение, когда вернулась сестра с аптечкой, сразу же следом прибежала и Тодди.

– Душечка! – Тодди была одета наспех: рубашка торчит из-под брюк, застегнута криво – пуговицы не совпадают с петельками. – Боже мой, надо ж такому случиться! Как ты себя чувствуешь? В лице ни кровинки! – Она повернула встревоженное лицо к медсестре. – Это очень серьезно?

– Довольно-таки, – ответила та. – Очень глубокая рана, Джудит, придется зашивать.

К счастью, сестра оказалась весьма компетентной. В мгновение ока рану Джудит промыли, обработали корпией, обложили ватой и перевязали. Медсестра аккуратно закрепила конец повязки безопасной булавкой и поглядела на Тоби.

– Мне кажется, вам нужно отвезти ее в лазарет женской вспомогательной службы. Либо в госпиталь. Там ей наложат шов. У вас есть машина?

– Да, джип.

– Это хорошо.

Тодди опустилась на первый попавшийся стул.

– Я в полном расстройстве, – заявила она, ни к кому в особенности не обращаясь. – Сущий ужас! У нас тут всякое случалось: кого-то медузы жалили, кое-кто напарывался на морских ежей, бывала даже угроза нападения акулы, но никаких осколков стекла мы сроду не видывали. Как только у людей хватает совести!.. И какое счастье, что вы оказались рядом… – Она благодарно улыбнулась сестре, которая уже складывала медицинские принадлежности обратно в аптечку. – Умница, не знаю, как вас благодарить!

– Ерунда. Если вы разрешите воспользоваться телефоном, я попробую соединиться с лазаретом женской вспомогательной службы. Скажу старшей сестре, что к ним везут пострадавшую от несчастного случая.

Когда она ушла, Тоби сказал:

– Если позволите, я вас тоже оставлю. Мне нужно одеться, не могу же я ехать назад в Тринкомали в одних мокрых плавках.

Он тоже вышел, и Джудит с Тодди остались вдвоем. Они обменялись удрученными взглядами. Тодди нашарила в кармане рубашки сигареты (без них не обойдешься), вытряхнула из пачки одну штуку и прикурила.

– Мне ужасно жаль, чувствую себя виноватой. Очень болит?

– Приятного мало.

– А ведь все было так чудесно! Но не расстраивайся. Будут еще хорошие деньки. А я, может быть, приду в лазарет навестить тебя. Принесу тебе винограду и сама же все съем. Не унывай. От силы неделя – и ты снова будешь на ногах. И подумай только, тебе предоставляется прекрасная возможность отдохнуть. Сможешь валяться в постели и ничего не делать.

Но Джудит осталась безутешной.

– Ненавижу ничего не делать.

Однако, неожиданно для нее, безделье совсем не тяготило Джудит. Ее положили в палату на четверых, у открытой двери на широкую веранду с крышей из пальмовых листьев. Опорные столбы, на которых держалась крыша, были обвиты бугенвиллеей, а пол – усеян опавшими цветками, которые доставляли немало хлопот при уборке. За верандой по крутому склону спускался к берегу изнемогающий от зноя сад, а за ним открывалась величественная панорама гавани.