Возвращение домой

Дауэр-хаус,

Роузмаллион

Суббота, 3 ноября

Дорогой дядя Боб!

Прости, что не написала раньше, было столько дел! Мы с Джудит встречались с разными людьми, и я убирала «хижину» в саду, в которой собираюсь ночевать, когда потеплеет.

Большое спасибо за то, что позволил мне пожить у тебя в Коломбо. Мне все очень понравилось, особенно аллигаторы.

Со вторника я начинаю ходить в школу. Я не хотела идти на полный пансион, но мисс Катто говорит, что по субботам и воскресеньям у них бывает много интересного: школьный театр, чтение вслух, походы. И мне будет позволено звонить Джудит, когда захочу, – правда только вечером.

Мисс Катто очень милая и веселая.

Мораг в порядке.

Надеюсь, что у тебя тоже все хорошо.

Пожалуйста, передай от меня привет мистеру Битти и Томасу.

С любовью,

Джесс.

P. S. Бидди передает привет.

– Джудит, я не хочу, чтобы ты входила. Попрощаемся у дверей. Если ты войдешь, все только затянется.

– Ты и вправду так хочешь?

– Да. Та симпатичная девочка, Элизабет, обещала встретить нас и показать мне спальню и прочее. Она сказала, что будет ждать у дверей.

– Очень мило с ее стороны.

– И еще она говорит, что до конца триместра будет моим личным наставником, так что, если я заблужусь или возникнут какие-нибудь проблемы, мне только надо найти ее и она поможет.

– Хорошо придумано.

Они почти уже приехали. Джудит свернула с шоссе и, миновав горстку маленьких домов, поднялась к школьным воротам. Была половина третьего, застывшие от холода сады с голыми деревьями мокли под перемешанной с морским туманом изморосью. Дворники на ветровом стекле работали с самого Роузмаллиона.

– Забавно, – сказала Джудит.

– Что забавно?

– История повторяется. Когда мама везла меня в «Святую Урсулу», я сказала ей то же самое. «Не входи, попрощаемся у дверей». Так мы и сделали.

– Но сейчас ведь все по-другому?

– Да, слава богу, теперь все иначе. Тогда я думала, что мы расстаемся на четыре года. Все равно что навсегда. И оказалось – навсегда, только я тогда, к счастью, этого не знала. А нам с тобой даже не обязательно прощаться. Потому что мы – я, Филлис и Бидди – все время будем поблизости. Даже когда Бидди купит новый дом и переедет туда, мы все равно будем почти соседями. А там оглянуться не успеешь, и настанет Рождество.

– Это будет настоящее Рождество?

– Самое настоящее, лучшее из всех.

– И елка будет, как тогда у Бидди, в Кейхаме?

– Да, белая и серебристая, в половину лестницы высотой.

– Непривычно будет без тебя, – проговорила Джесс.

– Я тоже буду скучать.

– Но тосковать я не стану.

– Я знаю, Джесс, ты не такая.

Прощание было недолгим. Элизабет, девочка из выпускного класса, сдержала слово – уже ждала их у главного входа. Увидев машину, она закуталась в макинтош и вышла им навстречу.

– Здравствуйте, здравствуйте! Ну и погодка! Сильный на дорогах туман?..

Она вела себя так уверенно, была так приветлива, что всякая натянутость и скованность мгновенно растаяли.

– Я возьму твой чемодан и клюшку. Справишься с остальным? Мы пойдем прямо наверх, и я покажу тебе, где ты будешь спать…

Взяв вещи Джесс, Элизабет тактично оставила сестер вдвоем. Перед дверью Джудит и Джесс повернулись друг к другу лицом и встали под моросящим дождем. Джудит улыбнулась:

– Ну что же. Здесь я тебя оставляю.

– Да, – твердо сказала Джесс, – прямо на этом месте. Теперь со мной все будет в порядке.

Она держалась так хладнокровно, так хорошо владела собой, что Джудит устыдилась собственной слабости и малодушия; она знала: дай ей Джесс малейший повод, она бы уподобилась какой-нибудь чувствительной мамаше и, пожалуй, развела бы сырость.

– Спасибо, что довезла меня.

– Пока, Джесс.

– До свидания.

– Люблю тебя.

Они поцеловались, Джесс слабо, как-то странно улыбнулась, повернулась и скрылась за дверью.