Возвращение душ. Кровь ангела (СИ)

Когда Сандал вошёл в душную, сырую келью темницы, он не сразу увидел Натаниэль, сидевшую у стены, прямо на полу. Её хрупкая фигура сливалась со зловещими тенями деревянной мебели, состоявшей из дощатого настила, заменявшего кровать, и наспех сколоченного стола, занимавшего половину пространства комнаты. Окон не было. На потолке тускло горела жёлтая лампочка, скупо освещая старое серое шерстяное одеяло и плоскую маленькую подушку, лежащие на незамысловатом ложе.

При появлении Правителя Натаниэль даже не подняла головы. Она продолжала сидеть неподвижно, а её бледное лицо скрывали упавшие на него потускневшие волны белокурых волос.

— Ната! — Сандал бросился было к возлюбленной, но вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену. Замерев на месте, он стоял, не в силах сделать больше ни шага. Что-то тяжёлое, мрачное, тёмное поднялось в его душе, и нежность, при виде Натаниэль сменилась ледяной отчуждённостью. Мысль о Шандоре вернула в гнетущую реальность, где не было ничего, кроме разверзшейся пустоты. Боль и ярость одновременно захватили Серафима, и в глазах потемнело от желания разорвать, раздавить это хрупкое тело, которое он не переставал любить.

С трудом подавив в себе это желание, Сандал наклонился и приподняв девушку, подхватил её на руки и перенёс на кровать.

Натаниэль слабо дёрнулась, её руки потянулись и судорожно обхватили плечи Серафима. Она заплакала, прильнув щекой к его груди.

— Сандал! — простонала она, и приоткрыла глаза, из которых непрерывным потоком текли слёзы. — Ты жив, Сандал!.. Ты жив…

Он молчал, ощущая на своих плечах её ослабевшие руки, и не понимая, что чувствует. В голове всё перемешалось, и боль огнём взорвалась где-то в висках, вырвавшись наружу скупыми каплями горячих слёз. От них защипало глаза и перехватило дыхание.

— Прости! — вдруг прошептала девушка, до боли вцепившись тонкими пальчиками в его широкие плечи. — Я убила его, Сандал! Убила нашего сына!.. — она задохнулась от слёз, и обречённо уронила голову. — Я не могла отдать его им! Не могла думать о том, что его ждёт… Прости!..

Голос Наты звучал словно издалека, но отдавался в голове набатным колоколом. Каждое слово резало словно ножом, причиняя невыразимые страдания и заставляя душу корчиться в муках. Руки Сандала сами собой потянулись к шее возлюбленной и сжали её в железных тисках. Ната захрипела, её голова откинулась назад, а прекрасные глаза стали быстро заполняться туманом. Пальцы оплели запястья любимого, не пытаясь их отстранить, а лишь прощаясь последним прикосновением.

Сандал чувствовал, как её тело слабеет с каждой секундой, как из него уходит жизнь, как стынет яркая голубизна глаз, превращаясь в мутные льдинки.

Ещё несколько мгновений и всё кончится. Осталось совсем немного. Пара ударов сердца и…

— Нет!!! — вдруг зарычал Сандал, разжав побелевшие пальцы и в ужасе отпрянув от Натаниэль, которая упала на жёсткую кровать, с хрипом втягивая в лёгкие воздух. — Я не могу!.. Господи, почему я не могу её убить?!.. — он в ярости опрокинул тяжёлый стол, потом схватил девушку в охапку и прижал к себе, словно пытаясь защитить от всего мира.

Натаниэль почти висела в его руках, уронив голову на бок и прикрыв ресницы, из-под которых продолжали катиться слёзы. Она не пробовала защититься, не пыталась оправдаться. Она просто смирилась и ждала приговора.

Сандал рухнул на колени, продолжая сжимать возлюбленную в объятиях, и застонав, зарылся лицом в её волосы.

— Я ненавижу тебя! — простонал он, сминая в кулаке светлые локоны, и проклиная себя за то, что позволил нежности растопить сердце, вновь сделав его слабым и зависимым. — Ненавижу за то, что ты сделала!.. За то, что мучаешь меня всю жизнь!.. За то, что люблю тебя, Ната и не могу позволить тебе умереть… — он обнимал её, целуя слезинки на щеках и задыхаясь от ужаса при мысли, что мог её потерять. — Будь проклят тот день, когда я тебя полюбил! Будь я сам проклят за то, что всё ещё люблю тебя, Ната!..

— Нигар! — проводив дочь обратно на кухню и усадив завтракать, Беллор вернулся в свою комнату.

Послышалось тихое шипение, и из-за шкафа, извиваясь, выползла небольшая чёрная змейка. Проскользнув по полу, она замерла у ног Падшего и, подняв копьеобразную голову, уставилась на него своими глазами-бусинами.

— Прекрати эти игры, пока я тебе хвост не отдавил! — раздражённо заметил Беллор, угрожающе приподняв мысок ботинка.

— Ну-ну, попрошу без насилия! — послышался недовольный голос Карлика, после чего он сам материализовался в комнате. — Я что ли виноват, что приходится прятаться от твоей подружки, которая меня за три версты чует?

— Я принимаю твоё условие, Гин, — не ответив, перебил его Беллор. — Если поможешь спасти Нату и остальных, я попробую помочь тебе остаться в общине.

— Я знал, что у тебя доброе сердце, — Нигар ослепительно улыбнулся, на что Беллор лишь фыркнул.

— Хватит болтать! Говори свой план!

— А можно я свой дом рядом с вашими построю?

— Гин! — Беллор многозначительно сузил зрачки. Его кулаки сжались.