Возвращение грифона

— Пока нет. Я же не могу тебя оставить без того, чтобы пристроить в этой жизни как надо. И моего ребенка… Уйти я могу в любой момент. И должен уйти. Я здесь, а там моя любимая женщина лежит связанной. Мой товарищ захвачен, и с ним непонятно что творят — так что уйти придется. Но не сейчас.

— Вань… Вась, а ведь ты здесь больше года. Практически полтора года. Ты не думаешь, что там, откуда ты пришел, все давно завершилось?

— Я могу вернуться в тот момент, когда я улетел сюда. В моем мире не пройдет и секунды. Маш, не расстраивайся так. Все когда-то кончается. Ведь предупреждал тебя, мне придется уйти. Я знал это. А у тебя останется мой ребенок, много денег, квартира — теперь ты обеспечена на годы вперед. И я намерен сделать так, чтобы никто тебе не смог ничего сделать. Более того, есть задумка сделать так, чтобы будущее в этом мире было гораздо лучшим, чем у нас. Но только тсс… никому ни слова о том, что после удара шаровой молнии я восстановился. И зови меня Ваней, как и раньше.

— А что такого? Ну пусть знают… ты что, постыдное что-то сделал?

— Маш, ты слышала меня? Ты хорошо меня слышала? Я что сказал?! Ни слова, ни полслова никому, даже во сне, даже там, где ты думаешь, что нет ушей!

— Ну поняла, поняла я… зачем кричишь, — лицо Маши скривилось, и стало ясно, что она сейчас заплачет. Тогда я разжал кулаки и глубоко вздохнул:

— Не плачь. Просто это очень, очень важно, и если ты сделаешь, как я сказал, — все будет нормально, а если нет — непредсказуемо. Точнее — мы можем пострадать. Я еще не до конца восстановился, хотя и все-таки обрел кое-какую целостность. Мне к этому еще нужно привыкать. Понимаешь? Ты же врач-психиатр, должна понимать!

— Вань, а как же с прослушкой здесь? Ты говоришь все в открытую… а если нас слышат?

— Не слышат. Я выжег все подслушивающие устройства. Перегрузил их электроэнергией. Видела, какие молнии били? Фактически я сделал настоящую грозу. Этими молниями можно и прибить кое-кого, ежели понадобится…

— Ладно, Вань, я поняла… а если снова поставят… жучки, так они называются?

— Да хоть паучки. Я каждый день буду проделывать такую штуку. Буду выжигать все, что они тут наставят. Пока им не надоест это делать. А вон и они, легки на помине!

В дверь позвонили, звонок чего-то жалобно прохрюкал, похоже, что ему досталось при электроатаке. Поджарился слегка. Посетовав про себя о судьбе звонка, пошел открывать. Спрашивать: «Хтой-то там?!» не стал. И так понятно.

И не ошибся: трое, одинаковы с лица. Незнакомые. Вежливые. Попросились войти, сразу глазами по сторонам — зырк-зырк, зырк-зырк! Осведомились вежливо:

— У вас все в порядке? Жалоба от соседей поступила, якобы у вас тут что-то громыхнуло, будто граната. Вы целы? Что тут произошло?

— Товарищи… не знаю, как вас звать, такое будет происходить каждый день. Мы с моей женой (краем глаза я увидел, как Маша вздрогнула и потупила глаза) имеем право на личную жизнь. И не хотим, чтобы нас беспрерывно подслушивали и пуще того — подглядывали. Поэтому каждый день я буду заниматься выжиганием ваших приспособлений для вмешательства в личную жизнь. Вы поняли меня?

— Понять-то поняли, — усмехнулся один из пришельцев, — вот только мы-то ни при чем. Есть приказ — мы выполняем. А как вы разбираетесь дальше — это не наша проблема. Вот мы убедились, что с вами все в порядке, что вам ничего не угрожает, и уходим. Спокойной вам ночи.

— И вам не храпеть! — добавил я умиротворенно. — И передайте вашему начальству: сколько поставят жучков, столько я и спалю. Даже если при этом разнесу полквартиры. Хватит нам уже в задницы заглядывать!

— Это уж не нам решать — кому и куда заглядывать, — хихикнул один из мужчин, выходя из квартиры, а старший его поддержал:

— Да, это не наше дело. Но ваши слова мы доведем до сведения, не сомневайтесь.

«Гости» ушли, а мы остались вдвоем с Машей, грустно собиравшей осколки фарфора с натертого до блеска пола. Я посмотрел на ее монотонные манипуляции веником и предложил:

— Давай прислугу наймем?

— Прислугу… наймем… — безжизненно вторила Маша и неожиданно спросила: — Вань, ты мне расскажешь о том мире, откуда прибыл?

— Хмм… расскажу. Позже.

— Это хорошо, — снова безжизненно сказала Маша и, держа в руках веник, тихо заплакала. Слезы текли по щекам часто, как осенние дождевые капли, и, падая на паркет, исчезали в осколках…

Я беспомощно смотрел на мою подругу и не знал, что сказать. Мне нечего было сказать. Все и так ясно…

Глава 8

Утро нас встретило хмуро — накрапывал дождик. Немудрено — осень уже. Хотя лето и умудрялось держать свои позиции — днем было довольно жарко, но ночью холодало, и похоже, что начинался сезон дождей.