Возвращение грифона

— Хмм… вопрос очень интересный. С моей точки зрения, имеется некий механизм переноса — например, если в организм попало достаточное количество генетического материала — крови или спермы. Вы ведь с ней вступали в интимные отношения, вот перенос и произошел. И этот генетический материал запустил процесс мутации. Теперь все ваши потомки, и потомки потомков, будут нести способность к колдовству. И если этот процесс продолжится, через несколько десятков лет весь мир будет захвачен магией! Интересно было бы посмотреть на этот мир… Совсем забыл — тут в кабинете рядом вас дожидаются двое товарищей «оттуда», — профессор показал вверх и похлопал ладонью по плечу, что, вероятно, должно было означать принадлежность этих самых товарищей к носителям погон с самого верха власти.

То есть какие-то высокопоставленные гэбэшники. Само собой — я насторожился и собрался перед разговором. То, что разговор будет непростым — сомнений не было. У меня даже слегка участился пульс… Посмотрим, все ли идет так, как я задумал.

Двое мужчин — лет по сорок каждому, в хороших, но неброских костюмах. Слегка недовольные, что пришлось ждать, но спокойные, как танки. Служба есть служба. Посмотрели на нас, вошедших в кабинет, поднялись навстречу. Рукопожатие твердое, руки какие-то холодные, как у зомби. Глаза испытующе смотрят — как бывает у старых ментов или гэбэшников, будто пытаются просветить тебя на предмет нарушений и преступлений. Обычный взгляд профессионалов своего дела. Их потом даже на пенсии можно узнать по этому взгляду.

— Здравствуйте. Мы бы хотели с вами побеседовать на очень важную тему. С Иваном. Вы можете остаться, не мешаете.

Маша недовольно сжала губы и села в кресло рядом со мной. Я успокаивающе взял ее руку и слегка сжал — не суетись. Всему свое время…

— А вы кто? Как вас звать? — поинтересовался я, как бы невзначай.

— А что вам дадут наши фамилии и имена? — усмехнулся один из мужчин. — Допустим, я Петр Иванович. А он — Михаил Иванович. Конечно, это не наши имена. Но так положено. Итак, вот для чего мы хотели с вами встретиться. Сразу к делу, делу государственной важности и государственной тайны. В ближайшее время вы встретитесь с очень важной персоной, которому нужна помощь. Помощь мага, каким вы являетесь. Ваша задача сделать так, чтобы он мог нормально жить, работать… думать. Не скрою — недавно у него был обширный инсульт, после чего товарищ поправился, но… здоровье медленно, но верно ухудшается. Стране нужен этот человек. Очень нужен. И вы должны ему помочь.

— Вы говорите…

— Да, — перебил второй мужчина, — речь идет о Генеральном секретаре. Нашем Леониде Ильиче. И задача очень, очень ответственная. Прежде чем мы продолжим беседу, предлагаю вам подписать необходимые документы — вот: подписка о неразглашении, предупреждение об уголовной ответственности. Вот тут распишитесь… так. Хорошо. Теперь я могу говорить откровенно. Если хоть слово из того, о чем мы тут говорим, выйдет наружу — вы будете осуждены за подрывную деятельность в пользу иностранных государств. Итак Леонид Ильич медленно, но верно сдает позиции по здоровью. Он сильный человек, но последний инсульт его подкосил. Его умственная деятельность нарушена, мозг ослаблен и не может далее функционировать в прежнем режиме. Что вы можете сделать для него?

— Дело сложное, — слегка подумав, ответил я, — первый путь — просто слегка оздоровить. Слабым заклинанием. Восстановить его до уровня, присущего его возрасту здоровья. Конечно, оно улучшится, но надо понимать, что это будет только средний уровень здоровья, присущий пожилому человеку. Понятно, да? Понятно. Путь второй: я полностью перестраиваю его организм так, что к нему вернется возраст двадцать лет. Будет просто молодой двадцатилетний Брежнев — все в нем будет соответствовать двадцатилетнему человеку. Абсолютно здоровый, молодой, свежий. В том числе и его лицо — лицо двадцатилетнего парня. Но как воспримет это страна? Не будет ли это воспринято так, что настоящего генсека подменили на какого-то молодого парня?

— Это неприемлемо, — в один голос ответили мои собеседники, — руководитель страны не может быть двадцатилетним парнем. Исключено.

— Есть и третий путь. Но он довольно неприятный. То есть я могу провести полное омоложение, а затем придать лицу генсека те черты, которые присущи… ну, например, сорокалетнему мужчине. То есть получится, что он где-то полечился, слегка омолодился, и снова на своем месте. Но для этого мне нужен его портрет — портрет сорокалетнего Брежнева, чтобы я смотрел на него и переделывал его черты. А еще куча всяких ингредиентов, в том числе пол-литра крови Леонида Ильича. Свежей крови, взятой не позже, чем за несколько часов до операции.

Мужчины долго молчали, фиксируя меня взглядами, затем один из них спросил:

— Вы гарантируете результат?