Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)

Прайс искал, на ком сорвать злость, и не находил. Машинально проведя ладонью по лицу, он почувствовал под пальцами пластырь и в бешенстве рванул его. Пластырь легко оторвался от щеки, Стив не ощутил ничего, кроме обычного натяжения кожи. Мужчина ощупал место пореза. Ни следа от глубокой раны, рассекшей щеку едва ли не насквозь.

Стараясь не шуметь, Прайс расстегнул рубашку и отклеил повязку. На месте страшного багрового шва остался чуть покрасневший рубец, из которого торчали остатки ниток. Дом заботился о своих игрушках и после каждого сеанса игры приводил их в порядок для следующего развлечения.

Сознавать себя игрушкой в чужих руках, бессильным исполнителем чужой злобной воли было невыносимо.

-…любопытный экземпляр, – донеслось из коридора. – Представляешь, даже с перерезанным спинномозговым каналом пытался до меня дотянуться. Не представляю, за счёт чего ему это удавалось.

«Господи, вы же нормальные люди, вы только что о детях говорили, а теперь о том, как людей потрошите, – ужаснулся Стивен. – Неужели это Дом заставляет вас делать это? Неужели он может заставить любого человека делать то, что в нормальных условиях было бы немыслимым, принудить каждого играть по своему сценарию и своим правилам?»

В следующий миг ему пришла в голову безжалостная по своей сути мысль – «а я сам? Разве я сам не делал того же? Разве я не заставлял играть по моим правилам и моему сценарию всех, кого считал нужным?»

Это было так неожиданно, что у Стива перехватило дыхание. «Неужели Эвелин и тот парень, что пришёл с Крис, были правы, и я ничем не лучше остальных обитателей этого Дома?!»

- Ну что, убедился, что ты и сам далеко не святой? – Прайсу показалось, что голос, произнесший эти слова, раздался у него прямо за спиной. Стив порывисто обернулся, едва не впечатавшись в стену. Сзади никого не было.

- Где ты? Где ты прячешься? – прошептал Прайс, покрываясь потом.

- Успокойся. Я здесь. С тобой.

Догадка пришла почти мгновенно.

- Томас?.. – Неуверенно спросил мужчина.

- Да.

- Ну всё, шизофрения подоспела. – Стивен запрокинул голову и закрыл глаза.

- Ты здоров, – возразил Томас.

- И это сказал мне голос, засевший у меня в голове. Извини, но мне почему-то не верится.

-Ты здоров, Стивен, говорю тебе как врач.

-Об этом бы хоть не упоминал, – поморщился Прайс.

-Ты же знаешь, до чего может довести любовь к женщине.

Стивен невесело усмехнулся. Он понимал, о чём, вернее, о ком говорит Томас. Да, он и сам изменился после брака с Эвелин. Раньше он не был таким жёстким, а его шутки – столь безжалостными. В чём-то за это стоило благодарить Кристи, которая сколько раз, выслушав его очередной план, мягко улыбалась и говорила:

- Папа, а может, пожалеем? Мы и так сильнее.

И Стив смягчался. С Эвелин всё было по-другому. Очень скоро Прайс понял: главным и, пожалуй, единственным, что притягивало к нему Принцессу, были его деньги. И ради них женщина была готова на всё. Стив отлично понимал, что все неприятности, посыпавшиеся на него словно из рога изобилия, не были случайными. За ними стояло холодное, обдуманное желание Эвелин убрать его, чтобы унаследовать капиталы.

Прайс принял вызов, иначе он не был бы Прайсом. Отсутствие Кристи развязывало ему руки, а за себя Стивен не боялся. Он был на голову выше Эвелин и всех её сообщников, вместе взятых. Да, он легко мог бы доказать факт покушения и упрятать её за решётку, но не хотел этого делать. Почему? Возможно, потому что всё-таки вопреки всему продолжал любить Эвелин, если, конечно, можно назвать любовью неестественную, неодолимую тягу к тому, кто тебя ненавидит. На взаимность Прайс давно перестал рассчитывать, но пока Стокард надеялась получить его деньги, она оставалась рядом. И пусть Принцесса отдавалась десяткам проходимцев, принадлежала она ему, и узы, скреплявшие их, были куда сильнее брачных. Жадность и одержимость калечили их обоих. Стокард становилась всё беспутнее и развращённей, Стивен – безжалостней и жёстче.

Но он так и не переступил той черты, за которой человек изменяется необратимо. Прайс уничтожал и растаптывал тех, кто – он знал, – пытался его убить, но ни разу не опустился до бессмысленной жестокости и тем более вымещения своих разочарований на ни в чём не повинных людях.

- Всё так, – согласился Томас. – Поэтому ты сильнее меня. Но это продлится недолго. Вэннакат дал понять, что необходимость во мне перевесила стремление мучить меня за то, что я остался жив. Он хочет, чтобы я снова помогал ему. Я устал, Стивен. Последние месяцы я был на грани самоубийства, но у меня не хватило духу . Потом этот пожар… Не скажу, что моя жизнь после него был радужной, но не шла ни в какое сравнение с тем кошмаром, что творился тут.

- Томас, твоя исповедь мне не нужна, – прислушиваясь к продолжающейся болтовне в коридоре, – оборвал его Прайс. – Если ты решил поболтать…

- Ты не понял главного, Стивен. Всё, что хочет от меня Вэннакат, я буду делать твоими руками. И ты будешь чувствовать и осознавать это, как чувствую и осознаю я всё, что делаешь или испытываешь ты.

- Что?! – Стивен едва не позабыл об осторожности.