Возвращение императора. Невероятные приключения в XXI веке. Петр I и президент

И честно скажу – не всё я сердцем принимаю. Оказалось, за последние годы много денег за границу уплыло и в банках тамошних осело. И прибыль странам, где банки те, и людишкам нашим, кто деньги под рост заграницу отправил. Вот такую воротилы пользу себе находят хищением от собственной страны. Воротилы – мол, воротит всех от них. Слово то используют, да дружбу поддерживают. Лицемерят. Этого здесь много. Может, и в мое время было, да не терпел я гнилость. И сейчас не терплю. Оттого я для них – как старый ржавый гвоздь. Рад бы и сам подчас их глазами видеть, да не могу. Старая закваска бродит. Когда-то себя передовым считал, со стариной боролся, а ныне видишь как! Сам стал старым пнем. Ох и многие выкорчевать бы меня хотели! У них-то, кремлевцев, во всем интересы свои. Политику государственную с собственными пользами совмещают. Кто о должности заботится, кто о своем кармане. Кто думает, как бы недругов задавить, а кто – как бы себя показать. У каждого своя выгода есть. Окромя меня. Мне уже, сама знаешь, кроме славы России, ничего не надобно. Для этого я сюда послан, для этого здесь костьми еще раз и лягу!»

Прав был Петр, говоря, что многие хотели бы его выкорчевать. Мешался он, влезал в упорядоченный строй, нарушал планы, лишал выгоды, ставил не тех людей. Самое главное, что предвидеть, как он поступит, как среагирует и что в конце концов прикажет сделать, было совершенно невозможно.

– Прислал нам черт этот столб трехсотлетний! – жаловался Завистный, усиленно крутя педали велосипеда в кремлевском тренажерном зале. (По общему решению подслушивающие жучки из зала убрали, чему свидетелями были стремящиеся к здоровью и покою ответственные.) – Х… двухметровый! – горячился Завистный. – Перестаралась природа для этого выродка! Кому-то все – и рост, и власть, и второе рождение. А тут свою бы жизнь спокойно прожить и детей обеспечить.

Рядом рулил Добывайло, он всегда был не прочь поточить лясы.

– Не хнычь, Лев. – (Льва Борисовича передернуло.) Он знал, что все кремлевцы потешаются над ним: что за лев с собаку размером. – Уж ты-то чего завидуешь? Свою линию ты всегда знал, советами не только себе безбедную старость обеспечил, на запасы твои полстраны прокормить можно. Да только ведь ты не поделишься! А, Лев, не поделишься ведь? – захохотал Добывайло и хлопнул Льва Борисовича по спине.

– А ты поделишься? – запыхтел Лев Борисович. – Поделишься?

– А что? – отозвался Добывайло, набирая километры, – если для дела надо будет, то и поделюсь.

– Тебе хорошо, – пожаловался Завистный. – Сын уже вырос, сам о себе думает. А тут дети, жена, родственники, особенно жены. Всем дай, всех на хлебные места пристрой. Теща все время пилит, что я такой пост занимаю, а семье от этого никакой пользы. «Как никакой, Роза Альбертовна? По десять квартир в Москве имеете и за рубежом! Выбираете, в какую вашу машину водителя посадить. “Мерседес” за машину не считаете: “Все на них теперь ездют!”». А, – махнул он рукой, – разве они оценят! Давай и давай! Пилят и пилят! Ну, думаю, вот на это еще чуть-чуть, а потом баста. Так нет, столько соблазну! А потом, когда деньги сами в руки идут, что же отказываться? Другие-то вон…

– Да, Лев, тяжело тебе, жаден ты, – встал с тренажера Добывайло. – Я, конечно, тоже не без греха. Но все же, Лева, о потомстве своем в другой перспективе думаю. Что им после нас останется? Я не швейцарские банки имею в виду. Не личные счета и не резиденции-хрененции, а страну. Как бы не вымерзли все к эбене матери, после наших-то забот!

– А уж это, Владлен Демьянович, ваша забота! – поджал губы Лев, пожалев уже о порыве откровенности.

Добывайло пошел качаться, а на велосипед подсел мокрый после тренажера по гребле Незванный. Он, видимо, так и не догреб до нужной кондиции, все еще кипел и пыхтел, как паровоз.

– Слышал, как он меня сегодня? – спросил он Льва Борисовича о Петре. – Сколько же мы, Лева, терпеть этого выходца с того света будем?