Возвращение из отпуска

— А-ххха, — перебил его Легин, и изумленный Лорд уставился на него: Таук заговорил, как истинный портмен, проводящий всю жизнь между Центром и Субурбией — протяжно и мягко. Никто бы не заподозрил, что Йон еще минуту назад слышал его острое, по-земному твердое произношение. — Принесите-ка нам по паре будвайзера, дружище. И сами выпейте кружечку за наш счет. И, если можно, рыбки там какой-нибудь…

— Будет сделано, — повеселевший официант умчался.

— Ну, вы даете, — восхитился Лорд. — Вы говорите, будто родились в Космопорте.

Легин засмеялся.

— А я и родился в Космопорте, Йон. Забыли?

— Тьфу, забыл, — смутился журналист. — Да-с. На старуху бывает проруха, а на Лорда склероз.

Легин взглянул за стекло. Обычно в это время — было около одиннадцати утра — улицы Центра начинали оживать, заполняясь сотнями туристов. Даже если сделать поправку на будний день, сегодня улицы были необычно пусты.

Еще бы: семьдесят пять процентов из ежедневных полутора миллионов туристов прибывает в Космопорт с планет Конфедерации.

Сейчас же все эти люди были лишены возможности передвигаться — проще сказать, интернированы.

А тем, кто прибывал в столицу с имперских планет, вряд ли так уж хотелось развлекаться в этот день.

В воздухе висело тягостное недоумение.

Столетия сосуществования. Столетия! Миллионы имперских подданных работали в Конфедерации, сотни тысяч учились. Многие едва ли не всю жизнь жили, скажем, в Солнечной системе, не меняя гражданства. Точно так же миллионы конфедератов жили и работали в Космопорте и на планетах Империи.

В последние столетия в Конфедерации практически невозможно было найти систематических проявлений антиимперских настроений. Об Империи можно было сказать почти то же. Разница заключалась в том, что нравы Конфедерации позволяли публиковать в газетах карикатуры и на Президента Галактического совета, и на Пантократора; в Империи если уж кто и шаржировался, то только не Пантократор.

Никому и в голову не приходило призвать к вражде, к разрыву отношений между Сверхдержавами, отношений, освященных именами Пантократора Иеремии Святого и Президента Петрова, заключивших семьсот лет назад после тягостного смутного столетия Пакт о Принципах.

И вот…

Главное, что все это выросло не на пустом месте, думал Легин. Просто завершились те процессы, которые шли в последние годы, завершились, в общем-то, закономерно.

Семнадцать лет назад неведомая сила собрала в этом мире Рыцарей из нескольких параллельных миров, и в долгой гонке они настигли и низвергли Хозяина, последнего могущественного врага рода человеческого, древнего, как сама человеческая история.

Родной дядя Легина, врач Фродо Таук, был среди этих Рыцарей; правда, он не дошел вместе с остальными до конечной цели — раненный вражеской стрелой, он вынужден был покинуть отряд, который первоначально возглавлял.

Фродо написал книгу об этом — он был не только врачом, но и писателем. Романы его были довольно известны в Империи, а на Новой Голубой, где он жил, его числили просто-таки живым классиком. Но его книга о низвержении Хозяина так и не увидела света: Фродо считал, что ее рано публиковать. Легин читал ее рукопись, хранившуюся даже не в компьютере (Фродо опасался, что из его компьютера какой-нибудь не по делу лихой хакер может выволочь ее в Галанет), а на бумаге в сейфе.

Майкл Джервис — тот из Рыцарей, что в финальной схватке в Тронном зале Хозяина бросил на вершину Трона древний стеклянный шар, вспыхнувший набранным за тысячелетия концентрированным солнечным светом и извергнувший великого преступника в небытие — впоследствии долго не мог вернуться в свой мир, работал в Галактическом контрольном отделении (организации, созданной специально для борьбы с могущественной агентурой Нечистого) и пятнадцать лет назад принял участие в ликвидации еще одной черной силы — самозванца Тролля Хо, пытавшегося после низвержения Хозяина перехватить инструментальный контроль над некрожизнью в Галактике. Легин читал его засекреченный беллетризованный отчет о падении Хозяина, кознях Тролля Хо и гибели этого последнего в далеком мире.

Десять лет назад Легин, тогда четырнадцатилетний практикант, сам дрался на Новой Голубой Земле с гоблинами, осиротевшими слугами Врага, был в Цитадели Хозяина и даже видел своими глазами пустую вершину Трона.

И куда бы он не попадал впоследствии, везде он встречал явные или тайные некробиотические силы, осиротевшие без своих ужасных хозяев. На Эрне он проник в логово голодных демонов гаки и разгромил его. На Шилемауре он, как жук по муравейнику, пронесся по гнездовьям красноглазых черных сущностей, вышедших из своих лесов, и научил аборигенов бороться с этим видом некрожизни механическим способом — изгонять, осеняя совпадающим с командой их дезинтеграции знаком Креста. Три года целый отдел Спецслужбы Космофлота под его руководством боролся с разнообразными проявлениями низринутых черных сил, бесцельно, но жестоко вредящими человечеству во многих уголках Галактики.