Возвращение к любви

— Я тридцать лет прожил со своей женой, и все-таки порой мне казалось, что совершенно ее не знаю.

Год тому назад Штефан похоронил жену и остался в одиночестве. И сын его, и дочь жили в Кишиневе, где у них была работа, дом, семьи.

Весна вступала в свои права, оживали леса, росла на глазах трава, вовсю пробовали голоса птицы. На кордоне царила освежающая тишина, серебристые ели грелись на солнышке, и Мога, стоя вместе со Штефаном Войнику на пороге, тоже казался стволом могучего дуба, в который весна щедро вливала свои бурлящие соки.

3

В квартире, в которую Мога переехал после Первомая, раньше жил прежний директор совхоза, несколько месяцев тому назад вышедший на пенсию и уехавший из района. Когда Мога в первый раз переступил порог, ему показалось, что его занесло вдруг на выставку современной мебели. Пока он от ночи до ночи будоражил селя, поднимая народ, вместе со всеми размышлял о том, как наладить общее дело, Драгомир Войку и Ион Пэтруц решили, что его три комнатки отремонтированы плохо, и подрядили знакомых мастеров, которые заново прошлись красками и известкой по всей квартире, починили полы, заменили кое-где поистершиеся доски. Потом приехал Виктор Станчу и сказал, что мебелью заниматься будет он; и действительно через неделю после ухода мастеров новая мебель заграничного производства заняла положенные ей места. Мога просто взялся за голову: почти все сбережения, какие ему до тех пор удалось сделать, ушли на ремонт, на то, чтобы обставить квартиру.

О деньгах он, впрочем, не жалел. Просто такое нагромождение стульев, диванов, кресел и шкафов казалось ему бессмысленным, тем более что все это не было ему нужно. Поэтому перед тем как вселиться, с помощью тех же Войку и Пэтруца он освободил самую просторную из комнат, оставив в ней из новой мебели лишь один диван, установки взамен свой старый буфет и еловый письменный стол, присланные Михаилом Лянкой из Стэнкуцы. Тут же был повешен старый динамик, после чего Мога несколько успокоился: он опять был в привычной среде. Вторая комната была отведена Матею; в ней оставили диван, столик и кресло. Остальную мебель запаковали и вынесли в сарай во дворе. Если кто-нибудь пожелает ее купить, он получит ее со скидкой.

Узнав об этих переменах, Виктор Станчу обиделся. Кого разыгрывает из себя Мога — оригинала или скромника? «На кой я так старался, просил Георгия Карагеорге помочь? Хочешь сделать добро — и вот что получается!» По этой причине в середине мая, когда Мога попросил его оказать ему честь посетить его вдвоем с супругой, Станчу решил не приходить. Но Мария, жена, присоветовала отложить обиду в сторону: Мога не огрел его батогом, его мебель — его и дело. «Сходи непременно, а я останусь, скажешь ему — не любительница новоселий. И не вздумай с пустыми руками входить в новый дом!»

В ожидании гостей Мога размеренно вышагивал из комнаты в комнату — все три помещения соединялись между собой таким образом, что в них могла бы сплясать целая хора, и все-таки ему было слишком тесно в этом доме, для него еще чужом. В комнате, обставленной как столовая, он накрыл стол, за которым могло поместиться самое большее десять человек. Столько он и пригласил, но сколько придет? Сколько бы, однако, ни явилось, хоть двадцать, хоть тридцать человек, для Элеоноры Фуртунэ место он найдет. Во главе стола! Только там было ее место!

И услышав, что звонят, Максим поспешил к двери, ни новая мебель ему не помешала, ни теснота. Он надеялся, что это Элеонора.

На пороге, однако, стоял Драгомир Войку. Мога все-таки просиял:

— Наконец! Полдня в одиночестве просидел, раза три все на столе переставил. Еда была заказана в ресторане, как думаешь, хватит на всех?

Войку взглядом эксперта осмотрел стол с несколькими тарелками закусок, двумя бутылками шампанского, несколькими — с минеральной водой и определил:

— Для таких питухов, как мы с тобой, Максим, хватит да еще и останется. А закуски, если еще понадобится, найдем. — И вдруг, обратив к Моге строгий взгляд: — Знаешь, чего тут больше всего не хватает? Женских рук. Все было бы иначе. Я не без умысла говорил с тобой об одной замечательной хозяюшке. Почему она не сидит еще за твоим столом?

— Когда ты позвонил, я подумал, что это она. — Войку был единственным человеком, которому Максим рассказал о своем чувстве. — Я ее приглашал, она благодарила… Но не сказала, придет ли…

После прихода Войку он оставил дверь открытой, чтобы гости входили без задержки. И крепыш Хэцашу появился уж вовсе неожиданно, прервав разговор.

— Какой царский стол! Браво, товарищ… генерал! Так держать — на многая лета! — Хэцашу провел ладонями по румяным, крепким щекам, затем огладил начинающуюся лысину, янтарно поблескивающую на макушке — все эти движения выглядели настоящим ритуалом, предваряющим занятие места за столом. — Привет, Максим! — протянул он наконец руку хозяину дома. — Как дела? Чем хвалишься?

— Дела идут нормально, Антон, — усмехнулся Мога. — Только знай, этой осенью тоже не женюсь!