Возвращение к людям

Все они носили чудовищную смерь обрывков из синих курток и штанов, почти потерявших свой изначальный цвет и изорванных до предела. Всё это было приправлено разнообразными обносками, явно позаимствованными с чужого плеча, тем, что они сумели найти и отобрать в поселке! У всех были короткие причёски — что было даже странно — так как в долине никто не заботился о том, чтобы подстричь свои волосы. Такую длину мог иметь только тот, кто был абсолютно лыс, перед самым днем катастрофы — и, вероятно, так оно и было на самом деле. Но возможно, что они и брили свои головы — только оставалось непонятно, зачем? Перед каждым лежали довольно серьезные подобия того, чем были вооружены мы. Короткие и увесистые дубины, металлические прутья с заострёнными концами и парочка арбалетов, на которые я обратил особое внимание. Эти были сделаны на совесть и могли составить конкуренцию нашим лукам. У всех имелись ножи, разнообразные по длине и ширине лезвий. Некоторые были разуты, я видел, как ступни пришельцев были покрыты густым мехом! На какой-то момент мне стало не по себе — такие ноги не могли принадлежать человеку! Но это были люди. Они говорили осмысленно и внятно, хотя их разговор мало был бы понятен не сведущему человеку…

— Ша, Чуха! Твоих нет!

— Уймись, чмо… Масть не идёт — давай на девку!

— Нет… Сыч велел сучек не трогать, пока все не узнает точно. А трахаться уже надоело — весь конец истер!

— А та, беленькая — хороша, целка! Была…

Раздалось дружное ржание, перемежаемое матом:

— Зуб, как засадил ей в рот — зенки и повылезали! А мы с Бзыком ту драли, которую у старухи увели!

— Убить бы ее надо было, говорили, что она с теми якшается, кто в дикарей рядится… Да и на кой хрен нам старуха? Говорят, баб в долине, как грязи!

— Зачем? Лишний раз руки марать… Чем их больше — тем спокойнее. Сыч знает, что делает — пока их девки у нас, ни одна тварь не пикнет! А пока, пусть братва повеселиться — Зуб да Муха, большие любители, дорогу пробивать в шоколадках! — снова раздался громовой хохот и сальные шуточки.

За моей спиной кто-то негромко кашлянул. Я мигом обернулся и сразу получил жестокий удар в грудь, отбросивший меня назад, на землю, где я лежал.

— Лежать, падла! Эй, все сюда!

Я понял, что если ничего не сделаю, моя дальнейшая судьба может сложиться совсем не тем образом, каким бы я хотел её провести. Видимо, тот, кто навис надо мной, тоже понял это и непроизвольно отшатнулся. Мне хватило мгновения, чтобы увернутся от следующего тычка — он решил пригвоздить меня к земле, концом длинноного посоха. Я подсек его ноги, рубанул ножом по руке и, не взирая на вопли, не став его добивать, молниеносно нырнул в кусты. Позади раздавались тяжелые прыжки и крики множества возбужденных голосов, но им не в силу было тягаться в ловкости с тем, кто не первый день бродил среди прерий. И все же, принимать открытый бой, я не мог — только снаружи находилось не менее шести человек. Никакая ловкость не помогла бы мне справиться с таким количеством разъяренных уголовников, и я быстро нырнул в воду, оставив их метаться на другом берегу, в тщетных поисках моих следов. Меня душила злоба — совсем немного времени понадобилось этим ублюдкам, чтобы показать свое истинное лицо. И, вместе с тем, подымалась ненависть к Белому и его приятелям — их трусость и предательство, решили всё дело. Я не мог и представить, что что-то подобное, могло случиться с Шейлой, в присутствии Чера — молодой охотник, сам бы погиб, но не позволил бандитам унизить свою подругу… Война уже была начата — и не нами!

Следовало ждать гостей и в нашем доме. Рано или поздно, но они заявятся. Я опустил голову в бессильной тоске — Анна… Она прибилась к поселку совсем недавно, и, сразу, Туча взяла ее под свою защиту. Девушка обрела покой в землянке кузнеца. Может быть, старуха даже рассчитывала на то, что ее сын

— Бугай, перестанет кружить головы всем окрестным красоткам… Кроткая и такая ласковая — как же опытная и могучая старуха Стопаря, не смогла уберечь ее от жадных лап этих нелюдей? Я не сомневался, что это именно ее, увели эти подонки, и это ее крики, в хижине, звучали до сих пор в моих ушах… Звери!

Ни хищники, ни непогода, ни приступы отчаяния — ничто не смогло сломить упрямства людей, которые, не смотря ни на что, хотели выжить. И вот, словно напоминанием о том, ушедшем в небытие мире, появились те, кто был на самом его низу — из числа негодяев и преступников, которых нелепая случайность оставила в живых и привела в нашу долину. Выходит, проход в горах всё-таки был — хоть Сова и был уверен в том, что он недоступен людям…

Я пробежался вдоль берега, незаметно подкравшись к месту стоянки. Бандиты опять собрались у землянки и больше не решались отходить далеко. Я мог без труда вогнать кому ни будь из них стрелу прямо в глаз, но это уже означало неприкрытые боевые действия… Хоть я и жаждал крови, желая отомстить за поруганных женщин, усилием воли заставил себя не натягивать тетивы — смерть любого из бандитов могла только спровоцировать остальных на расправу над жителями поселка…