Возвращение к людям

— Дина! — Сова неодобрительно посмотрел на жену. Я сделал успокаивающий жест.

— Я понимаю тебя… Не волнуйся. Я уже слышал о том, что бывает в долине с девушками, когда их встречают в степи мужчины. Я не из таких. Я не принуждал её к этому, если ты хотела это узнать.

Она улыбнулась уголками губ:

— Вовсе нет… Но постарайся закрыть ей уши — ей ещё рано — хоть она и женщина, слышать то, что будет происходить в типи этой ночью…

Я с недоумением посмотрел на индейца. Тот, смешавшись, махнул рукой.

— Сова не был дома почти две недели — его жены соскучились по ласке. Это коробит слух моего брата?

— Нет. Но мы будем спать на улице.

Ночью Ната, тесно прижавшись ко мне, шёпотом спросила:

— Разве это возможно? Он спит сразу с двумя…

— Разве тебе это не знакомо?

Ната вздрогнула, и я, коря себя за глупость, быстро обнял её и прижался губами к мягким волосам.

— Прости…

— Ничего, — Она отвела лицо в сторону. — Всё нормально. Но я о другом… Не о сексе… Разве можно любить сразу двоих?

— Считаешь, так не бывает?

— Не знаю…

Утром мы попрощались с семейством нашего друга. Не сговариваясь, мы думали об одном и том же. Появление индейца, словно срисованного с книжной обложки, и от того кажущегося нереальным, меняло все наши представления о существующем мире — свыкнуться с этим было трудно… Мы ждали совсем иного от встречи с людьми, а вышло так, что оказались едва ли замечены ими!

Никто не интересовался ничем, кроме своих собственных проблем… Стоило ли нам, в таком случае, бросать наш уютный и обжитый мирок и менять его на этот, наводненный, возможно, не очень дружелюбными людьми? Уходя, я обернулся…

Возле хижины индейца стола та самая старуха, которая ушла при нашем появлении. Мы не видели ее весь вечер — она появилась только сейчас. Она поднимала вверх обе руки, и что-то бросала нам вслед, шепча сухими, тонкими губами… Ната окинула ее взглядом, с ног до головы, мрачно заметив:

— Ручаюсь, что она насылает нам вслед, что-то, в виде своих индейских духов…

— Думаешь, они все здесь такие?

— Они нормальные, Дар. Но со сдвигом…

— Или мы, в их понятии — такие… В нас эта дикость только просыпается,

Ната. Я не ждал подобного, а они готовились всегда. Но я не хочу превращаться ни в индейца, ни в дикаря, ни вообще — ни в кого. Я хочу оставаться человеком. А как это будет выглядеть — вопрос второй. Сова во многом подражает… и искренне верит в то, что это и есть теперь настоящая жизнь.

— Пойдем домой, родной мой… Мы слишком далеко ушли от него — пора возвращаться!

Я привлек к себе Нату… В городе ли, в долине — я был готов жить где угодно, лишь бы рядом всегда была она…

* * *

После посещения поселка, мы с Натой, не находили себе места в своем убежище — все казалось серым и пресным. Разговоры с людьми, новые впечатления, лица и события — это изменило нашу, до сих пор, размеренную жизнь. Привыкнув к практически полному одиночеству, мы вдруг убедились в том, что мы вовсе не одни на этой земле — что было хоть в какой-то мере и предсказуемо, но, от того, не менее неожиданно… Но было ли наше открытие к лучшему? Даже краткосрочного общения, одного вечера, нам хватило, чтобы понять — здесь нас никто не ждал. Предложение индейца — переселиться в долину — мы даже не обсуждали. Убогость и нищета жителей поселка, почти полное безразличие ко всему — все это убеждало нас в том, что они, хоть и живые, но по сути своей безвольные создания, разуверившиеся в своих силах и потерявшие надежду на лучшее. И нам не хотелось оказаться в их числе…

По молчаливому уговору, во время пребывания в поселке, ни я, ни Ната ни словом не обмолвились о том, где мы обитаем. Интерес людей к нашим вещам был написан на лицах слишком у многих, чтобы давать им шанс найти наш склад и разграбить его в отсутствие хозяев, или в присутствие… Я не стал выяснять с Совой всего, что услышал от Дока — бывший ветеринар рассказал мне украдкой, что в долине происходят порой неприглядные вещи — насилие стало обыденным явлением…

Впрочем, у нас была естественная защита. Сама удаленность города от поселка у озера, что отвращало желающих пойти по нашим следам. Стаи перерожденных собак и еще более опасных волков, гигантские крысы, свирепые кошки — слишком многие нашли свою гибель в когтях и клыках страшных хищников, чтобы теперь рисковать пробираясь через степи или прерии, как их называл наш новый друг. Они терроризировали весь северо-запад долины, расположенный за грядой Каменных Исполинов — любой, кто захотел бы навестить нас, был бы вынужден пройти по этим, довольно опасным местам. И нам еще повезло, что мы передвигались таким вооруженным и сплоченным отрядом — звери на нас не рисковали нападать. Давая свое приглашение Сове, я понимал, что индеец, в отличие от прочих, сможет совершить этот поход без последствий… Но от него мы не ожидали неприятностей — если не замечать странностей поведения этого человека, он не казался нам способным на подлость. Провожая нас в дорогу, Белая Сова тоже высказал сожаление в том, что так и не нашел прохода в скалах — он понимал всю сложность нашего дальнего перехода.