Возвращение к людям

От моих слов повеяло такой убежденностью и неприкрытой злобой, что он стушевался и даже как-то съежился, несмотря на свои габариты. Парни окончательно поняли, что любое неосторожное движение закончится их гибелью… Белый прижимал окровавленную руку к груди, неприязненно смотря на Нату, но вынужден был смириться — девушка продолжала сжимать дротик, готовая в любую секунду пустить его в ход. Ну а в том, что она вряд ли промахнется, сомнений у меня не возникало… Я чуть опустил лук и вновь повторил:

— Отпусти девушку.

— Слышь, кореш… А ты не ху…

Позади кто-то подсек мне ноги, и я рухнул на землю. В тот же миг Белоголовый, отшвырнул Элину на Нату и бросился ко мне. Отреагировать я не успел — невидимый противник придавил к земле, а потом и Белый рухнул всей тушей, сбив мне дыхание. Раздался крик — а затем и свист брошенного Натой дротика. Тяжесть тел ослабла. Я ощутил страшную ярость… Руки словно налились свинцом, и я буквально приподнял врага над собой. Видя это, уже и Лысый подскочил к нам. Он размахнулся, чтобы громадным кулаком размозжить мне лицо, и в ту же секунду взвыл — я, отбросив в сторону внезапно ослабевшего Белого, выхватил нож и практически не глядя рубанул им перед собой. Лезвие попало под сжатую ладонь и отсекло напрочь пару пальцев. Лысый отчаянно орал, хватаясь за обрубки уцелевшей рукой — а Белый испуганно отпрянул назад, тоже держась за штанину, по которой растекалось кровавое пятно — дротик Наты пробил ему ногу насквозь

! И тут же, еще один дротик Наты впился в землю, едва не пробив ему грудь. Лысый замер, боясь даже шевелиться. А потом черный вихрь буквально смел в сторону Белого — Угар, оскалив чудовищные клыки, стоял над ним и уже намеревался вцепиться в горло…

— Назад. Не сметь, Угар. Назад!

Ната, не отводя дикого взгляда от Лысого, взяла наизготовку лук… Сова вцепился в шерсть пса, оттаскивая его от вздрагивающего тела. Элина, опомнившись, подбежала ко мне и помогла подняться. Лысый, подвывая от боли, испуганно отходил в сторону. Белоголовый, скуля от страха и прижимая к груди искалеченную руку, тоже отползал в сторону, бросая полные ненависти взгляды в нашу сторону.

— Ната, отпусти лук… — Я оглянулся назад. На земле, раскинув руки, валялся еще один из своры монаха. Подле него, слегка потирая массивный кулачище, с независимым видом возвышался Стопарь…

— Уходим! — я чуть кивнул девушкам и повернулся к объединившимся дружкам, сплюнув кровь с разбитой губы в сторону подонков. — А вы — зарубите на носу. В следующий раз — убьем. Ты понял? А ты? Вот и хорошо. И, вот что… Если хоть одна из женщин… Или мужчин, пожалуется на что-то подобное — потеряете не только пальцы. Дошло?

— А ты кто, самый крутой, да? Типа, законник? — Лысый поднялся, и, вдруг снова осмелев, пытался огрызаться, поневоле отодвигаясь от рычащего пса.

— Законник? Может быть. Пока нет самого закона… Но он появится! Для всех! — я обвел притихшую толпу бешенным взглядом. — Никто не посмеет безнаказанно поднять руку на человека. Вам ясно? Иначе — смерть. А судьей буду не я. Сама жизнь вас уничтожит, если этого не поймете. Но вас двоих… — я вновь обратился к Белому. — Это касается особо. Тронете любого… Из моей семьи, или, моих друзей — будете бегать по прерии до конца своих дней. И поверь, что дней этих останется немного!

Парни, не делая больше попыток оговариваться, быстро удалились. Свалка не прошла незамеченной — в поселке заметно оживились, хотя к нам никто не подходил. Тем не менее, рисковать не стоило. Мы тоже не медлили, спешно собрали раскиданные пожитки и пошли прочь. Я еще раз кивнул Стопарю, продолжавшего делать вид бесстрастного зрителя…

Сова, замыкавший шествие, сказал, как бы ни к кому не обращаясь:

— Твои слова услышал ветер… Не люди. Но тебя они трогать побоятся. Пока побояться.

— Значит, мне еще реже, чем я думал, придется здесь появляться. Но теперь и тебе тоже. Они видели, что ты с нами.

— Белая Сова не испугается Белоголового. Люди Святоши знают — индеец умеет не только охотиться!

— Я слышал об этом. И даже знаю, что ты заступался, за других. Почему же сейчас не вмешался?

— Но это ведь твои женщины, Дар? Ты должен был сделать первый шаг!

— Ты конечно прав, — я не скрывал раздражения. — По своим, индейским законам. Только такие, как Белый с Лысым, их не знают. И в другой раз быстренько свернут мне шею. А ты будешь спокойно ждать, когда можно вмешаться. А то вдруг, ненароком, не дашь мне не ударить в грязь лицом.

Сова несколько смутился, но я был зол и не мог сдержаться:

— Ты же взрослый мужик, черт возьми! В этом, новом мире, люди живут по старым, волчьим привычкам, и еще долго будут так жить. Мразь, что тогда, что сейчас — она и есть мразь! Я только одно знаю — бить их надо, а не разговаривать. Бить! А если бить, так всем вместе! Или у индейцев принято ждать, пока их друзей убьют, чтобы потом благородно мстить?