Возвращение к людям

Я еще в запале говорил что-то, а Сова молчал. Мы прошли примерно половину дороги, когда он скупо попрощался и зашагал в свою сторону. Ната, внешне успокоившись, проводила его удалявшуюся фигуру хмурым взглядом и дернула меня за руку:

— Не надо было так…

— Не надо? А как иначе? Сова настолько закостенел в своих понятиях индейской чести, что порой это уже не смешно. Может, нам следовало подождать, пока он смело и красиво будет отбиваться от волков, а потом прочесть высокие слова над его растерзанным телом? Надо, все же, и головой иногда думать…

Ната вздохнула, но ничего не стала больше говорить. Элина тоже остановилась и, сделав к нам пару шагов, произнесла:

— Ната, Дар… Это я виновата. Я не послушала тебя, Натка, вот и началось все.

— Вспомни, о чем я тебя предупреждала, — Ната ответила ей неожиданно сухо. — Помнишь? Дар — старший. Как хочешь, называй — вождь, хозяин, главарь, в конце концов! Все равно! Главное то, что это он — главный! Если Дар сказал, значит, мы должны выполнять! И все. А ты не послушалась. Не будь Совы, не будь Угара — его могли убить, а тебя бы уже драли в кустах! Во все щели!

— Ната! Перестань! — я решил вмешаться, чувствуя, что Элина может сильно обидеться на грубые слова девушки. Но та молчала и лишь ниже опустила голову…

— Не перестану! Меня — нет! Я на себя лучше руки наложу, но больше никогда, никому не позволю, никогда! А ты этого — не знаешь! А знала бы, так… — она махнула рукой и пошла вперед, оставив нас двоих обескуражено смотреть друг на друга.

Элина, нарушив затянувшееся молчание, тихо спросила:

— Почему она так? Я же не хотела… Глупо получилось.

— Она не рассказывала? Так ты, похоже, вообще ничего не знаешь… — Я запнулся, собираясь со словами… — Что ж, тогда слушай. Ната… Ее… В общем, ее изнасиловали. В детстве… Хотя, какое детство? Оно кончилось у нее три года назад. Собственный брат… и его дружки. Скопом. А потом она стала проституткой. Она, только по возрасту подросток, но уже давно таковой не является. Просто, маленькая женщина… А из-за тебя, мы, в самом деле, могли погибнуть.

— Дар, простите меня! Я же ничего не знала!

— А надо было? Я и сейчас не уверен, что правильно сделал, посвятив тебя в эту историю. Послушай, ты ее и уйди мы вовремя, все обошлось. Хотя… В другой раз, все равно б столкнулись, так что, какая разница? Ладно, пошли.

Высказав, что накипело Сове, я больше не мог сердиться и пожалел девушку. Я привлек ее к себе. Это получилось очень естественно, и она, словно ожидая этого, сразу прижалась ко мне.

— Я так испугалась… Как тогда, в лесу.

— Я знаю. В первый раз всегда страшно.

Я обнял ее и сразу забыл обо всем на свете — близость юного, девичьего тела сводила меня с ума. Элина уловила перемену в настроении, и мягко, но решительно, отстранилась. Она потупилась, и молча ждала, что я стану делать. Вздохнув, я поднял с земли мешок, который она уронила, и зашагал вперед. Девушка пристроилась следом. Мы некоторое время не разговаривали, а потом она спросила:

— Дар… Я мешаю вам? Тебе, Нате?

— Нет. Почему ты так думаешь?

— Мне так иногда кажется… Вы, наверное, привыкли быть вдвоем, а я случайная обуза, которую вы повесили себе на шею.

Я бросил сквозь зубы, не оборачиваясь:

— Чушь. И ты это знаешь.

— Знаю?

— Знаешь! Мы искали людей… и мы их нашли. Очень страшно быть одному. До жути! Я, пока не встретил ее, чуть психом не стал. Сознавать, что никого больше нет, что ты последний — от этого свихнуться можно… И ей было не легче. Даже хуже. Она ведь совсем еще девчонка…

— Да, конечно…

— Только по своему опыту… она взрослее тебя. А насчет того, что ты лишняя… Ты не лишняя. Я скажу так — мы специально пришли в поселок, чтобы ты увидела других. Могла сравнить. Если захочешь, можешь остаться с ними. Может быть, не сейчас, потом. Это тебе решать… самой. Правда, я не знал, как тут у них все стало паршиво, но представлял. Мы тебя не неволим, но и не гоним.

— Ты… Или, Ната?

Я остановился и посмотрел ей в глаза:

— Оба! Понятно? И я, и Ната.

Элина секунду помолчала, потом, тряхнув головой, с вызовом спросила:

— Значит… Если я останусь, тогда мне придется спать с тобой?

Я не сразу нашелся, что сказать на эти слова, а девушка, тем временем, продолжила:

— Тогда, почему в подвале безопаснее, чем поселке? Что там, что там — кто-нибудь, своего, все равно добьется!

— Ну, хорошо… Раз ты сама начала. Да, я мужчина. Да, я вижу в тебе женщину, ну и что? Что с того? Я давал тебе повод меня опасаться? Я приставал к тебе? Или, может, я ночью уходил от Наты и ложился в твою постель? Кто мешает мне поступить с тобой так, как это сделали с твоей матерью?!

— Дар!