Возвращение к людям

— Тетива ослабла. Говорила ведь — лучше лески ничего нет. А то, жилы, жилы…Подтяни.

— И у меня, тоже… В руке скользит. — Элина грустно вертела в руках кожаный ремешок пращи.

— Ничего. Скоро просохнет. Еще не замерзли? Тогда, в дорогу! До дома нам далеко.

— А как же Угар? Ждать не будем?

Я нахмурился. Жестокий ливень заставил меня позабыть о верном псе. Где же он мог быть?

— Хорошо. Подождем, только недолго. Если задержимся — снова околеем. На нас все мокрое. Долго сидеть нельзя. Угар, если что, дорогу найдет сам. Лишь бы с ним ничего не случилось…

— Он попал в беду, да? — Элина встревожено посмотрела на вновь начинавшую стремительно темнеть, даль.

— Надеюсь, что нет. Может быть, просто пережидал дождь, как и мы. Он умный, не станет понапрасну бегать взад-вперед, шкуру мочить. Спрятался себе, где-нибудь, в расщелине и сидит там, ждет, пока все закончится.

Ната посмотрела на меня с укоризной:

— Не наговаривай на Угара! Ничего он не сидит!

— А где же он тогда?..

Она повернулась к Элине:

— Я не знаю. Но наш пес не мог не вернуться из-за какого-то дождя… Мало ли, что могло случиться? Вдруг, попал в яму, и выбраться теперь не может? Искать надо!

— Где искать? — я обвел руками руины. — Где? Тут можно и днем сутками кряду бродить, да ничего не увидеть.

Она захлопала ресницами:

— Ты его бросишь?

Я метнул суровый взгляд на ее, наполнившиеся тревогой, глаза и, вздохнув, ответил:

— Мы должны идти, Ната. Если он жив — вернется. Если нет — мы уже не поможем…

— Я не пойду!

Она стиснула зубы, упрямо сбрасывая с плеча мешок.

— Не пойду!

— Хорошо… Будь, по-твоему. Остаемся.

Элина встала рядом со мной, я слышал, каким учащенным стало ее дыхание.

— Дар, правда… Мы ведь не бросим Угара?

— Элина, девочка моя… Что мы можем сделать?

Она тронула Нату за плечо:

— Ната…

Та обернулась и уткнулась в ее плечо.

— Ну что ты, как маленькая… — Элина растерянно обнимала вздрагивающую Нату, а я, скрепя сердце, сел на камень еще влажный от воды.

— Все. Как хотите… Будем ждать.

— Ната… — Элина перешла на еле слышный шепот. — Так нельзя. Ты мне сама говорила! Нельзя не слушаться…его. Пойдем домой!

Ната подошла ко мне и, вытирая слезы, улыбнулась:

— Извини меня, родной… Ты прав, конечно. Нельзя здесь оставаться. Через час все застынем. Пойдем домой. Я верю — Угар вернется…

— Поздно! — Элина уставилась на ближайшие камни и напряженно закусила губу…

— Что?

— Похоже, нам отрезали дорогу…

Я вскочил на ноги, сразу встав, спина к спине с Натой, как в тот раз, когда мы готовились к схватке с одичавшими собаками. Элина молча тянула из колчана лук. Я подхватил свой — как хорошо, что мы успели подтянуть тетиву на них! Ната достала дротик и резко взмахнула им.

— Плохо. Древко отсырело, скользит…

— И у меня оперение на стрелах все смялось!

Мы переглянулись. Я не спрашивал, кого увидела Элина. Все стало ясно без слов. Здесь, поблизости от реки и береговой линии развалин, могли обитать только одни существа, чье перерождение представляло для нас прямую угрозу. Раньше мы их в городе почти не встречали — крысы-трупоеды, не появлялись в нашей местности. Но, видимо, подземные ходы, в частично затопленном метро, все же сохранились, и они отыскали дорогу сюда. А хлеставший ливень и появившиеся многочисленные ручьи, попавшие под землю, вынудили их покинуть убежище. Знакомый скрежет зубов-резцов слышался отовсюду!

К чести моих девушек, они не испугались: обе изготовились к битве, сжимая в руках оружие.

— На вершину! Живо! — я вспомнил про одиноко стоящую неподалеку стену, которая угрожающе покосилась и в любой момент могла обрушиться вниз. Но выбирать было не из чего: если уж она простояла столько времени, то, может быть, выдержит еще немного? Внизу у нас не оставалось никаких шансов — шуршание тяжелых туловищ по грязи и устремленное отовсюду сверкание глаз, в наступивших сумерках, говорило о серьезном перевесе в численности хищников.

Элина взобралась на вершину плиты первой, за ней я подтолкнул замешкавшуюся Нату и сам едва успел убрать ногу от щелкнувшей внизу пасти. Ната отбросила назад нахального зверя точным попаданием — она ухватилась за край бетона и ногой заехала крысе в морду. Та с визгом полетела на своих собратьев. Ната протянула перед собой дротик, отбивая других нападающих. Я выхватил меч и наотмашь рубанул — дикий визг и разъяренное рычание послужило ответом. Крыса, с обрубленным носом и ухом, упала на спины стремящихся добраться до нас, трупоедов.

— И сколько они нас тут еще продержат? Мы долго не высидим! — Ната с ожесточением ткнула острием дротика в морду еще одной, стремящейся дотянутся до нас, крысы.

— Долго. Это умные твари! Видишь, они перестали кидаться на лезвие, как очумелые.

— Откуда их столько? — Элина спокойно прицеливалась в крупного зверя — черного вожака, стоявшего поодаль и словно руководившего нападением.

— Дождь. Вода затопила их норы и вынудила подняться наружу. Ну, а учуять наш запах и броситься в поисках добычи — не велика задача. Но их, и, правда, слишком много…

Крыс внизу столпилось не менее трех десятков. Элина, хищно усмехаясь, заявила: