Возвращение к людям

Собственно, самих руин в долине, почти что и не имелось. Несколько городов-спутников, располагавшихся в относительной близости от мертвого мегаполиса, разнесло в пыль не хуже, чем покинутые нами развалины. Та же участь не обошла десятки сел и деревень, располагавших в основном малоэтажными строениями. Что тогда говорить о более крупных центрах, где дома возвышались на несколько этажей? Землетрясение смело все… Подняв на огромную высоту горный хребет, оно опустило в бездну Провала весь видимый глазу север. На востоке катастрофа разверзла чудовищную пропасть, дышащую жаром и выхлопами, убивающими каждого приблизившегося. Оно создало впадину на северо-востоке, быстро превратившуюся в практически непреодолимое болото-озеро, с жуткими гадами и тучами гнуса, способного высосать кровь из любого живого существа, имевшего неосторожность оказаться подле страшного летающего облака из мошкары. Ну а запад… Запад просто оказался закрыт, мощными потоками вод Синей реки, где водились монстроподобные ящеры, чьи следы мы иной раз встречали в своих скитаньях вдоль берега, и от которых старались, немедля удалиться. Иными словами — долина, давшая всем уцелевшим приют и возможность жить, стала и западней, из которой не имелось выхода. Мы понятия не имели, имеются ли люди за ее пределами, и что вообще творится там, за порогом известной нам территории.

Попытки реанимировать чудом уцелевшую технику, вроде радиоприемника или сотового телефона, который один чудак носил с собой с упорством маньяка, ничего не дали. Среди жителей прерий нашлось немало светлых голов, способных собрать многое, из куска проволоки или разбитых вдребезги плат выкопанного компьютера — но, сотворить чудо они не могли… Все попытки связаться с внешним миром заканчивались одинаково — тяжелым, гнетущим молчанием радиоэфира, где даже какие-то помехи воспринимались как сигнал цивилизации. Но шорох оставался шорохом, молчание — молчанием, а надежда угасала, как только очередной изобретатель в сердцах выкидывал свое творение на свалку…

Я не принимал в этом участия. Не потому что не верил, что мы единственные на всей планете, а в силу того, что знал — что мы можем услышать. Бредом ли было мое видение, или новым, неожиданно открывшимся шестым чувством, но я не забыл ни силуэта стальной, тупоносой хищной сигары, летящей в мрачной взвеси ночного неба, ни смысла донесений экипажа спутника, чьи переговоры, со сходящим с ума капитаном подлодки, так четко проявились в моем мозгу. Даже если все это — плод воображения и последствия одиночества! — катастрофа была глобальной… И надежду на помощь и приход, каких бы то ни было спасателей, считал утопией.

Пару раз к нам наведались, как бы случайно заскочившие в эти места, жители из озерного поселка. Слух о нашем переселении дошел уже до всех, и многим хотелось увидеть своими глазами то сказочное богатство, о котором многие судачили. Понимая это, мы предусмотрительно упрятали все остатки прежней роскоши в тайник, и им пришлось уйти разочарованными. Но, если первые почти не скрывали своего интереса к тому, что находилось внутри нашего жилища, то, появившиеся им на смену братья Черноноги, интересовались совсем иным.

Они пришли рано утром и разбили свой шатер из шкур несколько ниже, по течению вод Синей реки. Вместе с ними пришли две девушки, одну из которых мы уже знали. Это была Шейла, которую, я когда-то защитил с Натой и Совой, на празднике Мены. Немного знаком был и старший брат, с которым общались во время охоты. Впервые увидели только вторую их спутницу, с тяжелым и угрюмым взглядом, которым она сразу окинула моих подруг. Ната шепнула, что женщины с подобными глазами, часто накликивают беду своим спутникам… Братья появились не из любопытства — к берегам водоемов вернулись птицы. Несколько запоздавшие, как мы считали, по времени года. Галдящими стаями и небольшими группками, они постоянно висели в небе, иногда снижаясь на многочисленные берега озер, рек и мелких ручьев прерий. На этот раз братья выслеживали диких гусей. Правда, как и все вокруг, совсем не тех, которых мы себе представляли по прошлой жизни…

Братья пришли с намерением поохотится, и уверяли, что гуси прилетят в самое ближайшее время. Заразившись их энергией, мы тоже решили принять участие в поимке преобразившихся существ — требовалось новое оперение для стрел, да и интересно было попробовать мясо этих странных созданий. Предположение мужчин сбылось в тот же вечер — с гоготом и клекотом над нашими головами пролетела целая эскадрилья монстров, пугая размахом крыльев и жутковатым видом. Чага — старший из братьев, признался, что уже видел их на скалистом озере. Там птиц спугнули рыбаки, и он надеялся, что стая не минует берегов Синей. Так и вышло.