Возвращение к людям

— …Тебе всего только пятнадцать лет. Пусть, не простых лет, но, тем не менее, пятнадцать. Придет время и твой темперамент начнет требовать совсем иного, а я уже буду не в состоянии его удовлетворить. А вдруг я, к этому времени, не погибну в прерии в лапах хищника, не сорвусь со скалы, не буду убит в стычке — и что? Тебе будет приятно коротать свою молодость в обществе обессилевшего старца? И это тогда, когда все твое естество станет требовать мужчину? И ты хочешь сказать, что ты сможешь этому противиться? И при виде молодого и смазливого парня ты станешь с тоской посматривать в мою сторону… Когда же этот старый, опостылевший человек, даст тебе свободу!

Хлесткая пощечина едва не отпечаталась на моей щеке. Ната взмахнула рукой… и ударила по краешку стола, потом вскочила и, метая молнии в глазах, сухо и гневно произнесла:

— Никогда! Никогда и никто не получит меня! Никогда! А ты…Ты… Самодовольный, самовлюбленный дурак!

— Добавь — старый дурак.

Она закрыла лицо ладонями и бросилась ничком на постель. Элина, увидев эту сцену, тихо вышла наружу.

— Мне потом будет поздно кого-то хотеть… Раз я могу сейчас — я хочу. Но ведь я ничего не делаю для этого — так, или нет? Тебе нужна правда? Да, я хочу ее… Да! И не более. Я не могу нашить себе шоры на глаза. А что ты от меня хочешь? Чтобы я отвел ее в поселок?

— Нет. Ты мне этого не простишь никогда. И я сама не прощу себя, если она попадет в лапы Святоши или его своры. Пусть живет с нами.

Я наклонился к Нате, и развернул ее к себе.

— Знаешь… Давно уже ни с кем не ссорился. В смысле с женщиной. Близкой женщиной. Да еще по такому поводу.

Она грустно улыбнулась и протянула ко мне руки.

— Прости и ты меня… Что я разошлась — сама не знаю? Какое у меня может быть на тебя право?

— Оно у тебя есть. Раз ты моя… жена.

— Не надо, Дар, — тихо попросила она. — Не надо. Я, действительно, всего лишь, девчонка. Если по возрасту — подросток. А получается, что должна думать над такими проблемами, о которых только слышала раньше. Семья, муж, жена — что я об этом знаю? Секс… Да. Про секс я знаю много. Даже слишком. Но он не объединяет навеки. А любовь… Ты многих любил? Не морщись…

— Я не знаю, как тебе ответить. Многих… скажешь, тоже. Если я любил одну, а потом другую, то, что тогда считать настоящим?

— По-моему, всех…

— А это реально? Любить всех… Да, я любил. Но что толку вспоминать об этом?

— Ты с такой горечью говоришь об этом… Неужели, нашлась такая, что не ответила на твои чувства?

— Ната, не сходи с ума. И не делай из меня фетиш…я самый обычный человек, по крайней мере был таковым до Того Дня. И никакие фанатки мне на шею не вешались.

— Извини, я просто пошутила! Мне кажется, неутоленная страсть разъедает. А ты так сказал, что мне показалась… У тебя она была?

— Наверное… Это у всех бывает.

— Не похоже, чтобы ты так говорил про ту, которая тебе просто отказала. Или, ты сам не стал ее добиваться… Это произошло давно? Или… при жене?

Я смешался. С одной стороны, скрывать, что-либо, не имело смысла. С другой, говорить о людях, которые, скорее всего, погибли, мне не хотелось…

— Давно. Раз уж у нас время для откровений, то да. Было. Я страстно желал… одну девушку, но не более того. Думаю, она об этом догадывалась. Но может быть, я и ошибался. Вот и все.

— Что же помешало тебе… вернее, вам, утолить свое желание?

— То же, что заставляло людей долины так смотреть на нас с тобой. Наша разница в возрасте.

Ната пожала плечами:

— Ерунда. Ничего особенного здесь нет. Я знала столько девчонок, ставших женщинами далеко не со своими сверстниками, что, мне кажется, это скорее норма, чем преступление. Тем более, если они сами этого хотели. А вы просто сглупили. Сожалеть о грехе лучше, когда он совершен. Сожалеть о не свершившимся — гораздо больнее.

— Не по возрасту ты… мудрая.

Я предпочел закончить вечер откровений. Вряд ли Ната была так свободна в своих суждениях, не имей за плечами такого прошлого. А может, она была и права…

Ната, в первые дни по возвращении, вначале немного напряженно относившаяся к Элине, вскоре совсем оттаяла. Я видел, что их отношения стали очень близкими. И той, и другой требовалось общение — все же, Нате, хоть и считающей себя взрослой женщиной, не хватало самой обычной подружки. С появлением Элины, жизнь в нашем убежище как бы заново осветилась — живая и энергичная красавица, внесла свежую струю, и даже Угар, которого она нисколько не боялась, быстро признал ее, как еще одну хозяйку. В отношении пса, мы, вообще предпочитали помалкивать — по всему выходило, что он словно почувствовал нашу встречу. А если точнее — способствовал ей… Такие способности у Угара раньше нами не наблюдались, и мы с некоторым недоверием посматривали в его сторону. Что еще мог преподнести мохнатый друг, способности которого и так поражали любое воображение?