Возвращение к себе

–Двое. Девочка и ещё девочка, как говорил известный персонаж о своих мальчиках.

– Никогда не думал, что у тебя есть чувство юмора.

– Да куда нам, сирым и убогим, – съёрничал Антон.

– Ладно, не обижайся. А жена-то кто?

– Жена тоже из «ботаников». Орнитологи мы. Ворон над Кремлём гоняем.

– А она москвичка?

– Нет. Из старинного города Черновцы, что на Западной Украине

– Слушай, то, что нам надо.

– Это кому «нам»?

– Приезжай завтра вот по этому адресу, там поговорим, – Витька протянул Антону визитку.

Через неделю Антон заполнял подробную анкету. Профессиональная подготовка и разработка «легенды» заняли почти два года. Да собственно и «легенду» составлять почти не пришлось. Так, внесли кое-какие коррективы в жизненный путь семьи Антона. За это время он получил звание профессора и по-прежнему добросовестно читал лекции в университете, а Вера вела студенческие практикумы по орнитологии и не подозревала о возможных скорых переменах в их жизни.

Весной 1985 года после объявления перестройки и свободы «вооще» Вера получила письмо из Канады. По роду службы Вера вела обширную переписку с учёными орнитологами разных стран и письму из Канады вовсе не удивилась. Удивило его содержание. Оказалось, в Торонто живёт тётя Римма – родная сестра второй жены двоюродного брата Вериного дедушки. В семье ходили какие-то разговоры о родственниках за границей, бежавших с Украины ещё от большевиков. Это было так давно, что Вера не придавала значения этим слухам, считая их досужим вымыслом. Тётя Римма писала, что осталась совсем одна, имеет кое-какие средства и недвижимость, и хотела бы, чтобы в последний путь её проводила родная душа. В конверт был вложен официальный вызов для всей семьи. Вначале Вера решила, что это какой-то розыгрыш. Антон к приглашению отнёсся серьёзно, и они подали заявление на выезд. Но тут вышла осечка – в выезде было отказано, так как супруги владели Государственной тайной и в течение определённого времени не могли покидать Родину.

– Какая тайна! – возмущалась уже настроенная на отъезд Вера. – Угол наклона крыла вороны, когда она заходит над объектом для сбрасывания «снаряда»? Или отличие качества мяса молодого ягнёнка от вырезки из старого козла?

И только Антон отнёсся подозрительно спокойно к известию об отказе, как будто ожидал этого.

– Ну что ж, напишем новое прошение. Надеюсь, твоя тётя Римма ещё поживёт и дождётся нас.

– А может быть нам поехать в Израиль, раз у нас нашлись еврейские корни, – предложила Вера.

– А почему ты решила, что все родственники за границей непременно евреи? – спросил Антон.

– А кто же ещё может быть? – удивился Вера.

– В тебе же больше польской крови.

– Да хоть какой-нибудь! – воскликнула Вера. – Уже все кафедры опустели. Скоро студенты начнут читать лекции сокурсникам, – продолжала она ехидничать.

– Не скажи. В тебе есть кровь разных национальностей и сословий и, возможно, даже особ царской фамилии, – Антон значительно поднял указательный палец.

– Да ладно! – вскинула брови Вера. – Это ты уже загнул

– Конечно, загнул. Но после революции 1917 года за границу бежали даже крестьяне.

– Свежая мысль. Значит, в Израиль мы уехать не можем, – подвела итог Вера.

– Как говорил Лев Николаевич Толстой: «В каком русском нет татарской крови».

– Но это было сказано лет сто с лишним назад. Теперь эта фраза должна бы звучать так: в каком русском нет татарской или еврейской крови, – философски заметила Вера

– Поэтому будем ждать. Придёт время – уедем. – Антон обнял Веру за плечи и поцеловал в тёплую макушку. Он не мог объяснить жене, что всё идёт по плану, и уезжают они не в эмиграцию, а работать далеко и надолго.

Глава 17

Соня уже смирилась с предполагаемым отъездом Венички, но неожиданно Веничка передумал. Он не полетит в Израиль, а весной в очередной раз поедет на машине в Черновцы на могилу родителей. Вспомнив слова Веры о том, что его планы могут и не осуществиться, Соня обрадовалась, но сердце ей подсказывало, что это не конец. Несколько месяцев, тянувшихся до отъезда Венички, прошли в гробовом молчании. Соня несколько раз пыталась поговорить с мужем, просила объяснить причину его недовольства, в ответ же натыкалась на глухую стену. Ничего не менялось в их отношениях. Она по-прежнему видела седой затылок мужа, уткнувшегося в монитор, но, стоило ей уйти, на кухню, как слышала его оживлённый голос. Подслушивать Соня считала недостойным, хотя ей иногда очень хотелось знать, с кем он ведёт бесконечные разговоры, и о чём можно беседовать часами во время её отсутствия. И зажав сердце в кулак, она ожидала развязки.