Возвращение к себе

На последней фразе Оксана умильно складывала на груди ручки и, подобно святой Марии Магдалине, закатывала глаза к потолку.

Всё меньше и меньше времени Веничка проводил со своей молодой женой. Общение с Оксаной свелось к встречам по мере бытовой необходимости. Казалось, он бежит из своего нового дома. К тому же за три месяца вынужденного затворничества молодая ещё женщина удивительно преобразилась. То ли от сытого безделья и неожиданно спокойной жизни, то ли от недостатка движения она превратилась в оплывшую неряшливую бабу, с толстыми, как тумбы, ногами. От её вида и запаха Веничку начинало тошнить. А еженедельная отправка писем на Украину достала его окончательно, потому что, в конце концов, вылилась во вполне ощутимую сумму, и однажды Веничка не выдержал. Соня не питала никаких иллюзий относительно порядочности Венички и почти всю переписку с друзьями вела на адрес Ирки. Оксана не знала этой пикантной подробности о своём муже, наивно полагая, что если конверт заклеен, то в него никто не заглянет. Может быть и никто, кроме Венички. Сгорая от любопытства и злости, совсем не мучаясь угрызениями совести, Веничка вскрыл последнее письмо, как всегда адресованное подруге Оксаны. Из конверта выпала небольшая записка и второй запечатанный конверт поменьше. Второе письмо было адресовано в Кишинёв какому-то Михаю. В записке Оксана просила подругу «…как всегда, купи марки и отправь письмо дальше».

Конечно, Веничка вскрыл и второй конверт. Вот тогда он и понял, в какую попал ловушку. Оксана писала Михаю, что всё идёт хорошо, как и планировали. «…только из-за таблеток, которые мне пришлось принимать, чтобы не забеременеть от этого старого козла, меня разнесло, как кадушку. Боюсь, что ты меня разлюбишь, когда снова увидишь. Надеюсь, через год можно будет перетащить сюда сына, а как окончательно разведусь и обустроюсь, то и тебя. Недавно начала выходить из дома. Деньгами с нашей карточки пользоваться пока не могу, мой сразу заметит. Он, холера, считает каждую копейку. Смогу пользоваться нашими деньгами, как только устроюсь на работу. Меня беспокоит только Вовка. Я сказала ему, что с новой машиной пока подождёт и чтоб в квартиру девок водил поменьше, а то мать пишет, прошлый раз так загадили, что еле отскребла. Потом ремонтируй опять за наш счёт. Родители просят денег, нужно поменять стиральную машину и холодильник. Ты дай им, пусть мать порадуется. Но больше не трать. Деньги понадобятся здесь, когда сам приедешь».

Веничка читал письмо, не веря своим глазам. Какие деньги, какие машины и квартиры. Они в одной комнате чуть ли не вповалку спали, едва концы с концами сводили. А сколько денег он потратил на искусственное оплодотворение, а она и не собиралась рожать, таблетки противозачаточные глотала. У Венички последние волосы встали дыбом. Только сейчас он понял, что все деньги перекочевали Оксане и её хахалю Михаю. Если бы Оксана сейчас оказалась рядом, Веничка, наверное, задушил бы её собственными руками. Отчаяние его было на грани самоубийства. Веничка стоял у парапета автомоста и уже выбирал грузовик побольше, перед которым собирался прыгнуть вниз. От очередной глупости его остановила шумная толпа ребятишек, шедших на экскурсию в парк. Колонну идущих парами малышей сопровождали взрослые с яркими флажками в руках. Весёлое ребячье щебетание привело Веню в чувство. Одна из женщин, сопровождающих группу, внимательно посмотрела на мужчину, стоящего у парапета.

– У вас всё в порядке? – спросила она, увидев бледное лицо Венички. – Вам нужна помощь?