Возвращение к себе

Михай лежал в отведённой ему горнице. Сон так и не шёл к нему. Думал о сыне, об Оксане, мысленно разговаривал с отцом и во всём винил себя. Больше всего корил себя, что за столько лет так и не решился повидать отца. И сейчас уехал и не простился и, наверное, уже никогда его не увидит. Почему он никогда не вспоминал мать, Михай об этом не задумывался, а ведь она любила его и защищала, если отец был уж слишком строг. Сон всё же сморил его, когда хозяйки уже выгоняли коров в стадо.

– Вставай, ром, пойдём разговоры говорить, – разбудил его Назар. – Дед Игнатка ждёт нас. Как он решит, так и будет.

Дед Игнатка сидел под старой раскидистой черешней и сам был похож на почерневший от времени кряжистый пень. Затянувшись ещё раз просмоленной вишнёвой трубкой, старый цыган из-под клочковатых седых бровей, нависших над самыми глазами, посмотрел на Михая. Большая золотая серьга блеснула искрами под случайно упавшим лучом утреннего солнца.

– Садись, паря. Что сам-то думаешь делать? Как жить хочешь?

– Хочу искупить вину перед всеми, кому зло сделал, – потупил голову Михай.

– Долго же искупать придётся. Почитай, весь остаток жизни и детям останется. Слышал, что сынок-то уже отрабатывает твою карму.

– Так оно. Согласен даже бездомным скитальцем быть, лишь бы искупить.

– Не те времена нынче. Первый же мент в кутузку упрячет. Вид у тебя приметный больно. Да и легко хочешь отделаться – на подаяние от милости человеческой жить.

– Что, прогонишь?

– Зачем гнать-то. Рабочих рук в хозяйстве не хватает, а шляться без толку, да поклоны бить всякий дурак может.

– Так дай дело, дед, – вспылил Михай.

– Работу людям наш бизнесмен Назарка даёт, а я, по-стариковски, только урок могу задать, да поучить неразумного, – рассердился дед Игнат.

– Согласен, на любой урок согласен, – взмолился Михай.

– А урок-то будет нелёгкий.

– Тебе виднее, ром, – послушно склонил голову Михай.

До этого молчавший Назар подсел поближе к деду и спросил:

– Ну, что, проверим мужика?

– Давай, Назарка, снаряжай его. Видать искренне хочет паря жизнь поменять. Другой бы словами и обещаниями закидал, а этот молчит, только глазом зыркает.

У Назара опять сидели за столом. Только теперь с ними был ещё и молодой цыган Стёпка.

– Поедете разведать место в распадке, куда дед Игнат до войны коней угонял и совхоз организовывал. Кое-какие строения там остались. Ружья волков бить в схроне так и лежат. Там и патроны к ним. Дед говорит, упакованы так, что, ещё лет сто пролежат и стрелять без осечки будут. Жильё сами восстановите, если вдвоём не управитесь, найдёте местных, они помогут. Заодно и заработок им. Оружие не показывайте, но держите поблизости, а деньжата подальше, что б работяг в соблазн не вводить. Время больно стрёмное. Налички мало дам, основные суммы буду переводить на почтовое отделение, какое сами укажете. Связь держать либо с ближайшей почты, либо по мобильнику. Мобильников штук шесть с разными «симками» возьмите. Может связь, какая-никакая и будет.

Назар закончил вводный инструктаж. Мужчины молча выпили за удачу.

– А зачем в этот распадок ехать? – спросил Михай. – Табуны же все здесь.

– Дорогой лошади хороший корм нужен. Табун растёт, а выгонов всё меньше и меньше. В прошлом году через наши выпасы дорогу проложили. Сказали, что это самый короткий путь. Мало того, что травы стало меньше, так по обочинам она плохого качества – сухая и чахлая. Города со всех сторон подступают. Замучились от дачников с их коттеджами отбиваться. Так и норовят на нашей земле что-нибудь построить. Этой весной какие-то козлы пал по сухой траве пустили, так чуть конезавод не спалили. Спасибо, все, у кого трактора да лопаты были, половину выпаса перепахали, чтобы огонь остановить. Так на перепаханной полосе трава не выросла. Опять убыток, сена на зиму не хватит. Докупать придётся. Нам дешевле коней на хорошие пастбища перегнать, чем сено с Урала, да Волжской поймы возить.

– А ты на коне-то давно сидел? – встрял в разговор, молчавший до этого Стёпа.

– Учили с детства, а как сейчас – не знаю, давно не ездил.

– Вот, завтра и попробуешь. А то до места и не доедешь. Жопа, как кровавая мозоль будет, – засмеялся Назар.

– И яйца всмятку, – добавил весёлый Стёпка.

– Сейчас иди, пока баня горячая. Со вчерашнего дня с дороги так и не помылся, – закончил разговор Назар.

Наутро Назар вывел на круг небольшую крепкую кобылку. Она стояла и в ожидании седока задумчиво жевала подсоленную корочку хлеба, которой для знакомства угостил её Михай.

– Надеюсь, проверка без подвоха, – спросил он. – С норовистой, боюсь, не управлюсь.

– Вот и проверим, садись.

Михай легко вскочил в седло. «Мастерство – его не пропьёшь», – подумал он. Лошадка оказалась хорошо выезженной и послушной. Лёгкой рысью Михай прошёл пару кругов, потом неожиданно стеганул по крупу нагайкой, перескочил невысокую ограду загона и понёсся по привольной степи, навстречу горячему упругому ветру. Всё цыганское, давно запрятанное в глубину его души, выплеснулось наружу в громком крике: