Возвращение к жизни

Я вытащил из рюкзака все вещи, проделал в нём две дырки, положил на дно спальники, посадил на них Катю, затем по максимуму забил рюкзак тёплыми вещами и, надев его на плечи, встал на лыжи и пошёл к, замеченной мною ранее, избушке.

Часть вещей и вторые лыжи пришлось оставить. Приду за ними позже.

Только мы добрались до избушки, началась метель. Я бережно уложил Катю на кровать, нашёл на полке керосиновую лампу, зажёг, огляделся. Кровать, стол, лавки около стола, печка.

Через полчаса в печке весело потрескивал огонь, на огне кипел чайник, в котором таял снег, на столе стояла нехитрая посуда: две железные миски, две кружки и алюминиевые ложки. Нашлась в избушке крупа, чай, сахар и сухари в жестяных банках, консервы.

- Если мы всё тут поедим, что потом хозяин скажет.

- Не волнуйся, ангел мой. Это охотничья избушка и здесь всё припасено именно для такого случая.

Я подошёл к Кате, сел перед ней на корточки.

- Катя, мне нужно посмотреть твою ногу.

Девушка напряглась, но всё-таки кивнула. Я осторожно стал стягивать с неё носки, один за другим. Катя скривилась от боли, но не закричала, а только прикусила губу. Нога опухла, с внешней стороны небольшой кровоподтёк. Деформации ноги в области сустава нет.

- Двигать стопой можешь?

Катя пошевелила стопой и вскрикнула.

- Нет, очень больно.

Я удовлетворенно вздохнул, как спортсмен, на своём веку насмотрелся на переломы и вывихи.

- Могу тебя обрадовать. Похоже просто растяжение.

Достал из аптечки эластичный бинт и зафиксировал больной сустав повязкой. Надел носки, потом скатал свою куртку и положил ногу девушки на возвышение.

- Вот теперь всё хорошо. Сейчас главное покой. Три-четыре дня и будешь бегать как молодая козочка.

Катя печально улыбнулась.

Вскипел чайник. Я напоил девушку ароматным травяным чаем с сухарями, закутал её в один из спальников и только тогда понял, как устал. Сил больше не было и я, завернувшись в другой спальник, повалился на кровать, даже забыв спросить Катю, можно ли лечь рядом с ней.

Проснулся оттого, что замёрз. За ночь огонь в печке погас, а я почему-то лежал, укрывшись тоненьким одеяльцем, а моим спальником, поверх своего была укутана Катя. Вспомнил, как проснулся ночью от стонов девушки, как укутал её и качал на руках, словно маленького ребёнка, пока она не успокоилась. Она так и не проснулась, но утихла, и стонать перестала. Каюсь, но я ей в чай немного снотворного подсыпал.

Встал, оделся, растопил печь. Достал тушёнку, крупу. Можно сварить кашу. Живы будем, не помрём.

Попытался выйти на улицу. Метель уже стихла, но снегом замело дорожку прямо до двери. Очистив выход, набрал снега в кастрюлю и чайник, и занялся готовкой. На полке стоял старенький радиоприёмник, включил его, и избушку наполнили звуки песни:

Зима - пора ночей холодных и бессонниц,

Метелью город наш пытается с лица земли стереть.

Ты протяни мне в эту ночь

Застывшие свои ладони.

Я их дыханием своим помогу тебе отогреть...<*>

За работой не заметил, что Катя проснулась и смотрит на меня.

- Доброе утро, ангел мой.

- Доброе. Почему ты встал? Ещё рано. Так темно.

- Темно, потому что метель не прекратилась и окошко снегом занесло. Уже двенадцать. Сейчас тебя кормить буду.

- Мне бы умыться и... в туалет.

Снег растаял, и с умыванием проблем не возникло, а вот с туалетом пришлось повозиться. На ногу Катя ещё вставать не могла, а мою помощь принимать категорически отказывалась. Пришлось сооружать импровизированную загородку из одеяла. С горем пополам, справились.

Так прошло ещё два дня. Катя всё больше и больше мне доверяла, не деревенела, когда я к ней прикасался. Метель закончилась. Девушка уже потихоньку передвигалась по избе. Я сходил за оставленными вещами и планировал двигаться в деревню завтра - послезавтра, но опять вмешалась судьба-злодейка.

На следующий день - мы только-только позавтракали - на улице послышался рёв моторов.

- Кажется, к нам гости. - Накинув пуховик, я выскочил на улицу и увидел приближающиеся к избушке снегоходы. На одном из них сидела разъярённая Элена.

- Где моя дочь? - закричала она. Спрыгнула рядом со мной в снег, и влепила такую пощёчину, что в голове загудело.

"Да, - я невесело ухмыльнулся. - Что-то последнее время мне везёт на тычки и затрещины".

- Мама, не смей! - Катя стояла на пороге избушки, кривясь от боли.

Элена с меня перекинулась на дочь.

- Боже мой, Кейт! С тобой всё в порядке?

Через несколько часов мы сначала на снегоходах, потом на мини-автобусе благополучно добрались до Перми, и разместились в гостинице.

Элена всю дорогу сверлила меня злобным взглядом и уже в гостинице прошипела:

- Через полчаса чтобы был у меня в номере.

- Я пойду с ним. - Катя напряглась.

- Нет, - отрезала Элена. - Мне надо поговорить с молодым человеком наедине.

Я уложил Катю в кровать. Заказал в номер горячего чая с булочками.

- Пей чай и не беспокойся. Всё будет в порядке, - заверил Катю и направился в номер её матери.

- Ты что творишь? Ты мог её погубить! - наскочила на меня Элена с искажённым от гнева лицом, как только я вошёл.

- Успокойтесь. У меня всё было под контролем.