Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Ф. Дюрренматт как-то сказал: «Если произвольного мужчину, достигшего 35-летнего возраста, безо всяких объяснений посадить в тюрьму лет на пятнадцать, в глубине души он будет знать за что». Если это и шутка, то в ней заключена неожиданно большая доля правды.

С одной стороны, право подразумевает необходимость выполнения законов практически всеми гражданами страны (оставшиеся именуются преступниками и могут считаться гражданами лишь с серьезными оговорками). С другой стороны, практически все граждане практически любой страны законы нарушают.

Нет никакой возможности связывать это с «дурными гражданами» или «дурными законами», поскольку нетрудно проследить: что в рамках обществ, ориентированных на европейские ценности, данное противоречие возникает повсеместно.

«…Дурак: ты, мол, Рыжий, нарушитель равновесия, разрушитель порядка, тебе, мол, Рыжий, при любом порядке плохо, и при плохом плохо, и при хорошем плохо, — из-за таких, как ты, никогда не будет царствия небесного на земле…»

Представляется интересным рассмотреть проблему с точки зрения ценностной ориентации нашей культуры.

Основными ее понятиями являются что подразумевает движение, изменение, развитие. Наша культура — прежде всего, быстро меняющаяся культура. Тем самым все ее структуры и механизмы зависят от времени, и во всем укладе нашей жизни постоянным является лишь

Право же (как оно понимается сейчас и понималось всегда) статично: механизмы изменения законов сложны и крайне медлительны. Иными словами, право регулирует лишь статические аспекты взаимоотношений в динамическом объекте, которым является общество. И поэтому законы на невыполнение.

Возможно, дело обстоит еще хуже: общество, в котором законы повсеместно выполняются («правовое государство»), теряет способность к развитию и гибнет. Что ж, адептов права это не останавливает — еще римлянами было сказано: «Пусть погибнет мир, но пусть свершится правосудие».

Известный политик начала XX столетия — Владимир Ленин — сказал бы, что в этой фразе заключено две истины — абсолютная и относительная.

«Личное дело» Господа Бога

Мне кажется, что самой сложной религией является атеизм.

Не вульгарное неверие, которое обозначает только лишь отсутствие воображения, но атеизм как сознательный выбор.

Мир, в который входит ребенок, прост. Он может быть трагическим и страшным (и чаще, чем это принято думать, бывает именно таким), но он не содержит в себе неразрешимых вопросов. Конечно, не содержит. Потому ребенку не нужна идея Верховного Существа.

Говорят, что Бог создал человека по образу своему и подобию, а человек отплатил ему тем же. В этой шутке не обошлось без доли истины, но только очень маленькой доли. Собственно, никто не мешает определять шахматную комбинацию как «форсированный вариант с жертвой», картину как «прямоугольный кусок холста, покрытый красками», человека как «двуногое существо без перьев и с плоскими ногтями». Однако не совсем ясно, что делать дальше с этими определениями.

Человек обращается к Богу (как говорят верующие) или выдумывает Бога (по мнению остальных) в тот момент, когда простой мир, доселе окружавший его, вдруг расплывается, меняет свои очертания и для чего-то или для заполняется вопросами, которые с очевидностью не могут иметь решения.

Существует только одна теологическая проблема, одна-единственная… Можно, работая в любой философской калибровке, от буддизма до неопозитивизма включительно, осмысленно и доходчиво ответить на вопрос «зачем Человеку Бог»? Но попробуйте объяснить, зачем Человек Богу?

«Эксперимент есть Эксперимент, — сказал Наставник.—

Не понимание от тебя требуется, а нечто совсем иное.

— Что?!»

Пытаясь я подошел к этой проблеме как ученый-естественник. В конце концов, основа ответа всегда заключена в самом вопросе. Достаточно понять, что Человек нужен Богу Своим существованием он исполняет некую функцию, вероятно для нас непостижимую.

Заметим, что человечество в течение всей своей более-менее документированной истории относилось к системам самого непредсказуемого класса: число людей слишком велико, чтобы исследовать эту систему «механически», и одновременно ничтожно мало, чтобы действовали статистические методы.

Но ведь в реальности статистические методы действуют? Действуют повсеместно — начиная от опросов общественного мнения по поводу президентских выборов и заканчивая теорией рекламы. Действуют, хотя по логике вещей не должны.

«Я даже спрошу точнее, — сказал Гейгер. — Нормально ли, чтобы миллион человек — все равно здесь или на Земле — за десятки лет не дал одного творческого таланта?»