Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Понимаешь, Белый Совет для нас — это Королевская площадь для Д'Артаньяна. Это та большая лодка, в которой хватает места впритык, и поэтому все сидят оптимально, потому что еще нужно плыть и берег — то виден, то нет, но он, возможно, счастливый. На этих иллюзиях в России родилось очень много детей, у нас переполнены родильные дома и не хватает детского белья и питания. «Они еще построятся в полки…» В твое время этим детям от 8 до 14 лет. Они — последние плоды уверенности родителей в том, что можно договориться о творческой, свободной, рисковой и трудной совместной жизни и эффективной борьбе со злом предшествующего Всевластия.

В каждой стране в определенный период ее развития власть принадлежит внешнему или внутреннему Мордору. Это зло персонифицировано, и «каждый последний земледелец» знает, кто враг. Известно также и то, что, только навалясь на врага всем миром, можно его одолеть. Ценою потерь близких и ближайших и, конечно, самых уважаемых, дорогих сердцу и талантливых людей.

Что может быть страшнее Мордора, который царил у нас в стране, сначала открыто, а потом все более лицемерно негласно? Люди боялись. Сколько раз, покидая землю Черных властелинов и их мягкостелящих преемников, творческая интеллигенция сокрушалась:

Все отнимет Аэрофлот или Венгрия по пути,
Только то, что возьмешь в пальто,
Только то, что снесешь в руках,
Но сегодняшний страх зато —
Будет в жизни последний страх.

(А. Городницкий)

Твоя реальность — все, что получилось из похода Хранителей, победивших Гитлера, Сталина, а заодно и наших орденоносных вождей, — мне отвратительна, причем как со стороны победителей, неких обобщенных американцев, так и со стороны проигравшей великой России. Как быстро смела вся эта лавина идеи Белого Совета! Прямо-таки Синклер Льюис какой-то — «у нас это невозможно».

Своими письмами ты убедительно и последовательно отнимаешь у меня надежду. Если развалины Мордора послужат укреплению безвременья в Средиземье, то, значит, кто-то из нас что-то понял не так. «Бойтесь данайцев, дары приносящих…»

Письмо шестое. Из 1998 в 1987 год

Насчет надежды — ну, извини. «Суть в том, что никто, кроме нас, не знал, где выход, и даже мы не знали, где вход». Не знаю, как там с правом на Всевластие, но вот прав на иллюзии у нас с тобой точно нет.

Что же касается моих суждений о Профессоре, Средиземье и толкинутых, то они как раз предельно неоднозначны. За последние годы вышли не десятки даже, сотни фэнтезийных ходилок-бродилок-бегалок-стрелялок. В этой навозной куче иногда попадаются настоящие жемчужные зерна, но ни один из текстов за пределы Вселенной «Властелина Колец» все же не вышел. Так что получается: фэнтези состоит из двух примерно равноценных подмножеств: эпопея Толкина и прочие произведения… Да вот и пример: не далее как сегодня на семинаре докладчик говорил, как ему казалось, о «движении ролевых игр». На самом же деле рассказывал он исключительно о толкинской тусовке, а других ролевиков он вообще не заметил!

В прежней работе я уделил много внимания художественным особенностям толкинских текстов: ткань повествования, системность, стереоскопичность, лингвистический фундамент и прочее и прочее. Все это писалось для объяснения того простого факта, что Толкин создал мир, в который можно войти. Войти и там остаться. Собственно, тусовка так и появилась: вошли и остались там. Кажется, Толкин был первым, кто сумел создать жизнеспособное фэнтезийное пространство, но уж никак не последним. Более того, сейчас разработан относительно простой и вполне работоспособный алгоритм построения произвольных миров, в которые можно входить, и не пользуется этим алгоритмом только самый глупый или ленивый автор. Конечно, Реальность Профессора — это не фабричная штамповка, а ручная работа: двадцать пять или больше лет кропотливой сборки и наладки Вселенной. Но ведь по большому счету читателю безразлично, сколько труда вложено автором в свое произведение.

Так что наличие в текстах Толкина живой Вселенной, оставшись художественным достижением, перестало быть Откровением. К самим же книгам, как я уже писал, можно предъявить немало претензий, и этических, и эстетических, и даже число литературных. И если их все равно читают, если продолжаются побеги в Средиземье, значит, мы чего-то не заметили.

Я много говорил об «историографии победителей», Ниенна (есть такая толкинистка, написавшая и издавшая толстый том «Черные хроники Арды») и ряд других авторов писали о «светлом терроре», но, что характерно, писали словами Толкина! Как будто в тексте поменяли знаки с минуса на плюс и наоборот, а сам текст от этого не изменился.