Возвращение капитана мародеров

– Умоляю вас, господин Марко, не отказывайте мне! Обещаю, что стану самой верной вашей помощницей, а если понадобится – даже служанкой! Я буду делать все, что прикажете, я научусь, поверьте! Я не хочу на костер, ― добавила я еще тише.

Похоже, мои слова привели Марко в смятение.

– Не волнуйтесь, синьорина, я и не думал отвергать вашу помощь! Раз вы появились здесь по воле альгвазила, значит, обладаете либо редкими знаниями, либо необычными способностями, не так ли?

Я немного оживилась:

– Да. Я умею вызывать демонов.

Маленькие глазки итальянца азартно блеснули:

– Не сомневаюсь, что ваше умение пригодится нам, синьорина! Ибо сейчас, когда мир объят страхом перед инквизицией, найти алхимика или человека, обладающего уникальными способностями, стало практически невозможно. Идемте, идемте, сударыня, не будем терять драгоценное время, – высокопарно вещал алхимик, увлекая меня вглубь лаборатории. – Попав сюда, вы, можно сказать, получили счастливейшую возможность увидеть уникальные опыты воочию! Поверьте, на протяжении многих веков самые светлые умы Европы пытались решить проблему создания гомункулуса, но им просто не хватило средств на проведение столь дорогостоящих исследований. Мы же здесь нисколько не стеснены в финансах ― альгвазил очень щедр!

…Ангелика сделала еще пару глотков вина и продолжила:

– В тот день я узнала много интересного…

Однако в этот момент Сконци вскочил вдруг, как ужаленный, и прервал тем самым ее рассказ. Глаза иезуита горели праведным огнем, он заметался по крохотной комнате, натыкаясь то на Хосе, то на Шарля.

– Оставьте свои дьявольские подробности при себе! – гневно выкрикнул он, остановившись, наконец, перед Ангеликой. – Только Бог может создать человека!

– А разве не матери, в муках рожающие своих детей? – искренне удивилась Ангелика.

Невинный вопрос женщины привел иезуита и вовсе в неописуемую ярость.

– В зачатого и рожденного естественным путем младенца вселяется душа, а душа – это творение Господа нашего! И дитя появляется на свет лишь в том случае, если это угодно Господу!

Граф, не желая вступать в теософскую полемику, миролюбиво скрестил на груди руки и попытался урезонить иезуита:

– Сконци, прошу вас, успокойтесь! Думаю, нам следует выслушать Ангелику до конца. Если подробности работы алхимиков оскорбляют ваши религиозные чувства, она их опустит. Так ведь, Ангелика? – Шарль выразительно посмотрел на женщину.

Та послушно кивнула в знак согласия, однако Сконци не унимался:

– Меня удивляет, что вы, граф, способны рассуждать столь хладнокровно! Подобное поведение не достойно истинного католика!

Шарль удивился:

– А что прикажете делать? Пересечь море, добраться до острова Форментера и искромсать мечом всех обитателей нечестивого замка? А затем возблагодарить за дарованную возможность сей расправы Всевышнего?

Иезуит побледнел:

– Не ожидал от вас, граф, подобного богохульства и… цинизма. Начинаю думать, что жестоко ошибся в вас…

Шарль резко поднялся:

– Что ж, тогда я отправлюсь в Толедо один…

Сконци тотчас замахал руками:

– Замолчите! Замолчите, ради всего святого!

Граф, мысленно усмехнувшись, вновь опустился на табурет:

– Как вам угодно, дорогой друг.

Дождавшись конца диалога, невозмутимый дон Калидо, как ни в чем не бывало, изрек:

– Продолжайте, Ангелика. Мы слушаем вас.

– Альгвазил покинул замок, оставив меня на попечение Марко, ― вернулась к рассказу женщина. ― Помимо итальянца, в лаборатории работали еще два алхимика ― француз и арагонец, и постепенно я подружилась, если можно так выразиться, со всеми. К вящему своему удивлению, вскоре я поняла, что все алхимики находятся здесь по доброй воле, ибо сей замок – единственное безопасное место для их исследований. Только меня, получалось, доставили сюда силой, хотя, не могу отрицать, тем самым спасли жизнь… Время шло своим чередом, я потеряла ему счет, но, кажется, так прошло около двух лет. Марко Мачерата заметно продвинулся в своих опытах, однако для окончательного успеха ему не хватало какой-то малости, и он заметно нервничал, опасаясь гнева альгвазила.

Ангелика опасливо покосилась на Сконци, но, собравшись с духом, продолжила:

– Постепенно и я постигала азы таинственной науки алхимии. Отчасти мне было даже интересно помогать Марко и его единомышленникам, но я ни разу не задала никому из них вопроса, зачем альгвазилу нужен гомункулус: за излишнее любопытство можно было поплатиться жизнью. Я позволяла себе думать, лишь когда уединялась в своей комнатке. Поначалу я долго пыталась понять, откуда альгвазил узнал о моих способностях. В голове, увы, родилось лишь одно предположение: он был каким-то образом связан с инквизиторами Франции, один из которых, «устав», видимо, вести аскетический образ жизни, и решил за определенное вознаграждение поделиться с ним некоторыми ценными сведениями. И еще я почему-то ничуть не сомневалась, что рано или поздно всесильный альгвазил найдет способ вернуть мне талисман Гуальбареля…

Сконци схватился за сердце: