Возвращение капитана Виноградова

– Так какой же смысл?! – Дагутин все-таки сорвался на крик. – За что Лелика убили? Чтобы вместо одних свиней других до корыта продвинуть?

– Организации нужен контроль за этими деньгами, – отчеканил белесый. Он сказал это так, что Борис оборвал себя и закашлялся. – Да, между прочим… Чтобы не забыть: здесь четыре миллиона.

Плотные, запаянные в целлофан бруски легли на стол рядом с газетами.

– Расписку?

– Нет, не надо.

– Кучеряво живете! Значит, так теперь за покойников платят? Не густо, не густо…

– Могу забрать обратно.

– Дудки! – Борис отчаянным жестом смахнул деньги в ящик стола. – Я на них станочек куплю, для плечевого пояса, потом – маты нужны новые. Перчатки сейчас, знаешь, сколько стоят?

«Ничего ты уже не купишь, – с некоторым даже сожалением и грустью подумал гость. – А если и купишь, то не попользуешься. Плохо, конечно, что пацаны без тренера будут, но… слишком уж опасно – мужик-истеричка!

Отработанный материал… Впрочем, займутся этим другие, не здесь и не сейчас».

– Пошли! Бабка на входе ругается. – Зал следовало закрыть в четыре, они и так уже задержались на пятнадцать минут.

Эпилог

Я начинал совсем иначе. Те, с кем начинал я, – те давно имеют большие звезды. Многие и по две.

И. Бродский

Первые день-два обычно никто толком не знает, чем озадачить нового сотрудника. В разных отделениях, в зависимости от текущей загрузки личного состава и некоторых субъективных особенностей руководства, адаптационный период продолжается не более недели, но обязательно включает в себя два «протокольных» мероприятия: изучение приказов и непритязательный фуршет с напитками по поводу «вливания» в коллектив.

Все остальное: зачет по оружию, ключи-печати и даже внесение в схему тревожного оповещения – может иметь место попозже, но это… Это святое!

– Олегович придет?

– А почему же нет? – Старейшему из обитателей кабинета было лет двадцать пять, и, судя по висящей в углу шинели, он еще не получил капитана.

– Ну… некоторые начальники, знаешь, побаиваются. Предпочитают с операми не пить – держат дистанцию!

– Не знаю… – Сосед примерил описанную проблему на свой родной коллектив уголовного розыска, убедился в ее полной оторванности от жизни и твердо заверил: – Спокуха! Шеф придет.

– Человек десять нас будет? – Виноградов озабоченно коснулся под столом одного из припрятанных там полиэтиленовых пакетов. Пакет отозвался бутылочным звоном. – Должно хватить.

– Хва-атит! Что мы, алкаши, что ли? А если не хватит, то как обычно – тут за углом «точка» есть прихваченная, всегда в ассортименте… Мы там каждый раз берем.

Виноградов спрятал улыбку и приготовился было продолжать изучение быта и нравов коллектива, в котором ему теперь предстояло занять свое место, но в этот момент что-то с треском откинуло дверь и на пороге возник третий обитатель кабинета, известный уже капитану под прозвищем Квазимодыч.

– Да я эту вашу милицию! – Забыв поздороваться, он в нескольких фразах, сочно, с уклоном в порнографию, обрисовал, что сделает с вооруженным отрядом пролетариата.

Это получилось настолько конкретно и образно, что Феликс Эдмундович в застекленной рамке порозовел и потупился. Позже кто-то утверждал, что в расположенном через улицу роддоме погас на мгновение свет, а случайно проходившая по карнизу отдела кошка слегла с сильнейшим нервным расстройством…

– Ну это уж ты того… хватанул! – покосился на Виноградова старший лейтенант.

– Приветствую! – протянул руку Владимир Александрович.

– Ага, здорово, – на секунду отвлекся вошедший и, покончив с требованиями этикета, выдал свежую порцию матюгов.

– Что случилось-то?

– Не моя это земля! Не моя, понятно? Я так им всем и сказал. А они…

– Стоп! Все ясно. Опять ручей?

– Он самый, сволочь…

Даже без году неделю проработавший в местном уголовном розыске Виноградов знал эту драматическую историю. Если коротко, корни ее уходили в туманное прошлое, когда кто-то из очередных исполкомовских реформаторов решил вдруг ни с того ни с сего переделить между отделениями милиции вверенный ему район. Подвели, как водится, теоретическую базу, утвердили все, согласовали… Потом сверху внесли коррективы, опять утвердили, «спустили» вниз – и в конце концов некая часть территории, включавшая в себя бывшую баню, гараж потребкооперации и высохшее наполовину вонючее русло, по недоразумению отнесена была к оперативному обслуживанию сопредельных органов внутренних дел. Где-нибудь в Латинской Америке подобная ситуация запросто могла бы послужить поводом для небольшой региональной войны. Но у нас народ поспокойнее, тем более что ни нефти, ни других полезных ископаемых на этом участке не наблюдалось, поэтому дело ограничилось перепихиванием друг другу редких «глухарей» да перманентными жалобами в главк.

На этот раз, после серии взаимных компромиссов и триумфальной совместной бани, начальники отделений решили-таки отнести эту «землю» к участку, на котором страдал Квазимодыч. Что, естественно, последнего не обрадовало.

– Мало мне, мать их, своих заморочек!