Возвращение легенд

Лабораторию безумного скульптора строили с размахом. Чего здесь только не нашлось. Бесчисленные стеллажи, площадки, вешалки, платформы для крепления незавершённых творений, чаны с глиной, чертёжные столы, печи, колбы в рост человека. Даже парочка бассейнов поместилась. Фунэ, позабыв про всё на свете, принялись рыться на рабочем месте великого Ло По Бо. Сгребая в сумки свитки, пеналы с какими-то ингредиентами, разноцветные мистические кристаллы, колбы с особо ценными реагентами, радуясь каждой находке как дети новой игрушке. Разграбив библиотеку мастера, взялись за артефакты. Глаза горели жаждой наживы и славы.

– Мы богаты, – радовался Фунэ Фу, потрясая очередной безделушкой.

– Класс. Вот это подарю феи Синаё. Она обязательно меня отблагодарит как следует, – пошловато рассмеялся Фунэ Чу, хватая зачарованную заколку.

– Фу, как мерзко, – мельком отозвалась Цяо, пересыпая в свой кошель горсть заряженных энергией ци жемчужин высокого ранга.

– Не тронь тот свиток. Это подарок для отца. Нам ещё нужно отчитаться за эту выходку перед ним, чтобы не слишком гневался за излишнюю самостоятельность, – отобрал у брата один из свитков. – Что-то всё равно придётся сдавать в казну клана. Откупаться от жадных родственников.

Цане разрывалась между несколькими стеллажами, не зная, за что хвататься. Ценностей было больше, чем могла унести, а хотелось-то взять всё. По лицу фуци легко читались муки выбора. Я же без особого интереса бродил по мастерской. Все эти кристаллы стихий, эссенции сущностей, свитки запретных техник, накопительные жемчужины и прочее, конечно, ценны, но не настолько, чтобы из-за них терять голову. Душа жаждала чего-то особенного. Легендарного. Эту мелочь я могу и в обычной жизни достать. Хотя, судя по безумию, горящему в глазах Фунэ и Цане, они со мной явно не согласятся. Многие здешние предметы даже на аукционе не достать за очень большие деньги. Жуткая редкость.

В самом углу мастерской, на заросшей паутиной полке, заставленной всякой кухонной утварью, взгляд зацепился за обычные горшки. Точнее, за бумажки, наклеенные поверх.

– Ляоцуньская глина восходящей зари. Да быть того не может.

Для надёжности протёр глаза, прочтя этикетку ещё раз.

– Она ещё сохранилась? Хе-хе-хе-хе, – глуповато захихикал, не веря в такую удачу.

Немедленно принялся снимать тяжёлые горшки, не зная, куда бы их пристроить. В итоге сорвал с ближайшего стола скатерть, в которую, завязав концы узлом, принялся складывать горшки.

– Что же вас так много, – чуть ли не заплакал от горечи. – Я же столько не утащу. Но попробую! Да, мои хорошие. Обещаю, я вас не брошу. Папочка вас любит.

Обнял горшок, прижавшись, как к родному.

– Совсем спятил? – с отвращением проворчала Цане, незаметно приблизившись из-за стеллажей.

– Уйди женщина. Не видишь, как мне плохо, – попытался отогнать эту ушастую ворюгу.

– Для человека которому плохо, у тебя слишком счастливая улыбка, – не повелась Цане.

Заинтересовавшись моим поведением, сняла с полки ближайший горшочек с такой же этикеткой. Задумчиво наморщила лобик, пытаясь вспомнить, слышала ли когда-нибудь об этой глине. Естественно, вспомнить не смогла. Однако, сдаваться не спешила.

– Ценная? – спросила с плохо скрываемым подозрением.

– Да откуда? Обычная грязь. Пяток монет за горшок.

Цане понаблюдала за тем, как я постарался оторвать набитый горшками узел от пола, что получилось не с первой попытки. Ткань натужно затрещала, но выдержала.

– Дай подержать, – внезапно потянулась к самодельному мешку.

– Не надо, – не задумываясь, отвёл её руку в сторону. – Сам справлюсь. У меня маменька как раз просила достать эту глину. Я как верный послушный сын просто обязан исполнить её волю.

Ухмыльнувшись, придя к какому-то выводу, Цане тоже принялась деловито собирать такие же горшки. Позабыв про все остальные сокровища.

– А тебе-то она зачем? – забеспокоился, чем ещё сильнее убедил Цане в правильности своих действий.

– Если эта глина нужна кому-то другому, значит, пригодятся и мне.

– В гончары решила податься?

– Хуже. Продам тому, кому нужнее, а нужнее тому, кто богаче, – припомнила мои же слова, вызвав чувство повторяющегося события, но с другого ракурса.

Поняв, что всё равно всё не утащу, махнул рукой, перестав доставать фуци. Пусть и на её улице перевернётся тележка с мясными булочками. Возвращаясь к Фунэ, сгибаясь под тяжестью горшков, заметил большую деревянную бадью, наполненную розовой, время от времени пузырящейся грязью, испускавшей странный аромат. Принюхавшись, остановился. Руки сами опустили мешок на пол. Чуть подумав, вороша память, принялся быстро и решительно раздеваться.

– Стой! Ты чего творишь? – испугалась идущая позади Цане.

– Не видишь, искупаться внезапно захотелось. Жарко здесь что-то.

Прежде чем меня остановили, скинув одежду, запрыгнул в бадью, поднимая фонтан брызг. Цане ошеломлённо наблюдала за тем, как я словно довольный жизнью поросёнок барахтался в пузырящейся грязи. Чуть ли не хрюкая от удовольствия.