Возвращение Матарезе

– Простая дешифровка сокращенных анаграмм позволяет понять смысл этого сообщения. «Амстердам через Париж телефон в счете-квитанции». Это подтверждается тем, как все бумажки тщательно сложены вдвое и вчетверо, чтобы их было удобно засовывать в укромные места.

– Не слишком ли смелое предположение? – спросила Лесли.

– Мы так не думаем, дорогая, – ответил Уэйтерс. – Анализируя эту записку, мы сами пришли к такому же заключению… Ну а как вам нравится вот эта маленькая прелесть? – Ветеран МИ-5 выбрал из лежащей на столе пачки другой листок. – Зачитаю ее вслух; тут, кстати, ни одной прописной буквы – только строчные: «нг/ст/ох». Лично я не вижу никакого смысла. С другой стороны, вот здесь все понятно: «кй/бк/но/ск».

– Банковский счет, – согласился Камерон, – скорее всего, на Каймановых островах, номер которого, как и номер телефона для звонка в Амстердам, также спрятан в счете-квитанции.

– Совершенно верно, старина, мы тоже пришли к такому же выводу.

– Здесь все настолько очевидно, что этот Хеншоу мог бы написать открытым текстом.

– В том-то все дело, – в отчаянии воскликнул Уэйтерс. – Он перескакивает от простого до нелепости к непостижимо загадочному. Клянусь, если бы ребята, создавшие «Энигму»[44], мыслили такими категориями, наши математики из Блетчли-Парка до сих пор бы бились над ней!

– Но ведь, кажется, Камерон говорил, что этот код Хеншоу разработал исключительно для самого себя? – напомнила Монтроз.

– Увы, это так, – согласился англичанин. – Вот почему его невозможно расколоть алгоритмическими методами. Они существуют только в голове Хеншоу.

– Берегитесь дилетантов, – грустно усмехнулся Прайс. – От них можно ожидать чего угодно… До сих пор нет никаких указаний на то, где он может быть?

– Абсолютно никаких. Этот Хеншоу как сквозь землю провалился.

– Пугающая мысль. – Встав, Камерон потянулся и, подойдя к окну, раздвинул шторы и выглянул на улицу. – Впрочем, ничего удивительного тут нет.

– То есть? – спросила Лесли.

– Труп отсутствует, подполковник Монтроз. Скофилд рассказывал, что если Матарезе расправляются с кем-нибудь, не прибегая к помощи наемных убийц, их непременное правило – не оставлять труп.

– Вы хотите сказать, Хеншоу был членом Матарезе?

– Мелкой сошкой, Джеффри. Все то, чем мы располагаем, указывает, что он был слишком глуп для более серьезных ролей. А вот его убийца – если Хеншоу действительно был убит – уже знал свое дело. Это был настоящий игрок. Насколько мне видится, смысл этого таков: «Убедись в том, что дело сделано; ты отвечаешь за все, и не должно остаться никаких улик».

– Разумно, – согласился Уэйтерс. – Какой следующий шаг вы предлагаете?

– Надеюсь, вы проверили родственников, друзей, соседей, адвокатов, банкиров, врачей – всех тех, кто мог иметь хоть какое-то отношение?

– Можете в этом не сомневаться. Леди Алисия и Дениэл Брюстер, ее первый супруг, были идеалами доброты и милосердия. Свое состояние и общественное влияние они употребляли на достойные дела. Насколько мне известно, они были очень близки друг другу по духу.

– Ну а что произошло после смерти ее мужа? – спросила Монтроз. – Когда на сцену вышел Хеншоу?

– А это уже совсем другая история. Сначала его приняли в семью, затем он постепенно начал терять уважение. Пошли слухи о его любовных похождениях на стороне и чрезмерном увлечении алкоголем. Помимо слухов, появились и документальные свидетельства об автомобильных авариях, в которые Хеншоу попадал, находясь в состоянии опьянения. Счета на ремонт машины выставлялись на кругленькие суммы; многие клубы и рестораны перестали пускать его. Последний удар оказался самым страшным: бухгалтерская фирма, заправляющая делами Ассоциации дикой природы, основанной леди Алисией, обвинила Хеншоу в присвоении принадлежащих АДП средств. Дело быстро замяли из опасения потерять другие источники финансовых поступлений, но, готов поспорить, обвинения были обоснованными и речь шла об очень больших деньгах.

– Вот вам и банк на Каймановых островах, – заметил Прайс.

– Я тоже об этом подумал, дружище.

– Я уверен в этом почти на все сто, Джеффри. Но даже если бы у нас имелся номер счета, добиться чего-либо было бы крайне непросто.

– У нас есть свои способы, старина. Впрочем, возможно, они нам не понадобятся. Перед самой своей смертью леди Алисия выписала «Дикой природе» чек на два с лишним миллиона фунтов. Ее дети упоминали об этом, но в подробности не вдавались. Опять же, оберегая ее благотворительные начинания.

– Джеффри, вы спрашивали, что делать дальше, – сказала Лесли. – По-моему, вы только что сами ответили на свой вопрос. Дети. Нам можно повидаться с ними?