Возвращение Матарезе

– В этом можно не сомневаться, – сказал лысеющий американец лет пятидесяти с лишним. – Технический прорыв в области компьютеров, разделенный процесс печати открывают возможности, перед которыми нельзя устоять. Одна печатная фабрика сегодня уже может обслуживать минимум шесть абсолютно не связанных друг с другом изданий, завтра уже целую дюжину. Мои знакомые из «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Лос-Анджелес таймс» и «Уолл-стрит джорнел» только ждут, когда отвалится первая подкова. Все они считают, что лишь так мы сможем выжить.

– Можете добавить к этому перечню торонтские «Глоб» и «Мейл» и «Эдмонтон джорнел», – закончил четвертый человек, сидящий в первом ряду, моложавый канадец с горящими восторгом глазами; несомненно, он до сих пор не мог поверить в то, что оказался в одном обществе с элитой журналистики. – Вернувшись домой, я намереваюсь отправиться на запад и начать предварительные переговоры с «Виннипег фри пресс» и «Ванкувер сан»!

– Вашему энтузиазму можно только поаплодировать, – заметил сын Пастушонка, – но постоянно помните о границах строжайшей секретности, в которых вам надлежит действовать.

– Естественно! Ну конечно!

– Теперь перейдем ко второму ряду, – продолжал Гуидероне, – к нашим уважаемым представителям советов директоров ведущих международных периодических изданий, а именно, «Нью-Йорк таймс» и «Гардиан», а также римской «Джиорнале» и немецкой «Вельт». Насколько я понимаю, господа, в настоящий момент все вы являетесь второстепенными – нужно ли выразиться сильнее? – членами своих соответствующих советов директоров, но, пожалуйста, поверьте мне на слово – ваше положение изменится в самое ближайшее время. Вскоре каждый из вас станет ключевой фигурой, имеющей решающий голос. Что вы на это скажете?

Не прозвучало ни слова возражения. Заняв новое место, все эти люди будут действовать слаженно, единым оркестром. Повинуясь инстинкту самосохранения.

– Наш третий ряд – собственно двигатели, приводящие в движение газеты, как сказали бы мы, американцы, – их внутренности. Речь идет о журналистах. Эти люди работают на местах – в государствах, провинциях, столицах, именно их ежедневные отчеты с передовой служат основным источником информации для читателей во всем мире.

– Можете отбросить славословия в наш адрес, – заметил пожилой американец с хриплым голосом, чье морщинистое лицо свидетельствовало о многих годах бессонных ночей и обилии виски. – Мы поняли, что вы хотели сказать. Вы создаете «события», мы их описываем. Выбора особого у нас нет, не так ли, поскольку мы предпочитаем нынешнее положение вещей возможным альтернативам.

– Полностью с вами согласен, – подхватил голландский журналист. – Как говорят англичане, вы выразились чересчур мудрено.

– C’est vrai[40], – согласился журналист из Парижа.

– Истинная правда – das stimmt![41] – заключил немецкий репортер.

– Ну же, господа, мне не слишком по душе ваш пессимистический подход, – медленно произнес Гуидероне, изящно тряхнув головой. – Лишь с двумя из вас я знаком лично, но обо всех четырех хорошо наслышан. В своей области вы являетесь вожаками; ваши слова пересекают океаны и континенты со скоростью электрона, и когда вы появляетесь на телевизионных экранах, на вас смотрят как на людей влиятельных, досточтимых представителей четвертой власти.

– Очень надеюсь, так будет и впредь, черт побери, – прервал его циничный американец.

– Можете ни о чем не беспокоиться, ибо вы будете точно описывать происходящие события… естественно, подчеркивая все положительные стороны и лишь вскользь упоминая о той негативной реакции, которую принесет будущее. В конце концов, мы должны быть реалистами: нам нужно вести наш цивилизованный мир вперед, а не способствовать его разрушению.

– Вам удается немногими избитыми фразами излагать важные вещи, – негромко рассмеялся голландец. – Вы очень тонкий политик!

– Это призвание навязано мне другими людьми, несомненно, мудрейшими из мудрейших, однако сам я его не выбирал.

– Что гораздо лучше, мсье, – заметил парижанин, – вы посторонний человек, оказавшийся в самой гуще событий. Tres bien.[42]

– Ну а вы, все до одного, необыкновенно талантливые журналисты, умеющие убеждать своим словом читателя. Какими бы ни были ваши прошлые грехи – а лично я никогда не стану этим спекулировать, – все они бледнеют на фоне ваших способностей… А теперь перейдем к четвертому и последнему ряду, где сидят те, чей вклад в наше дело будет самым незаменимым. Редакторы четырех ведущих мировых газет, а если брать и дочерние издания, то мы имеем дело с флагманами, в чьем подчинении находится флот из двухсот с лишним основных международных газет и журналов в Европе и Америке. Ваше влияние колоссально, господа. Именно вы формируете общественное мнение жителей промышленно развитых стран. Ваша поддержка может помочь кандидату на любую должность занять свой пост; наоборот, отсутствие таковой поставит крест на его политической карьере.